Затем он снова проваливался в бессознательное, где уже молодая Нина гладит его по голове, лежа рядом в кровати. Запах тухлятины просачивался через ватное одеяло сладким привкусом и оседал на кончике языка. Тошнота подступала к горлу, и рвотная масса из геркулесовой каши с молоком сочилась из Леши прямо на диван.
Теперь уже Леша был сверху. Он мог поклясться, что это вовсе не он, а его отец. Жилистые сильные руки с длинными пальцами упирались в диван, между ними лежала голова Нины с растрепанной прической. Ее глаза с желтушными белками закатывались от блаженства, изо рта иногда прорывались тихие вздохи. Особенно когда Леша старался войти чуть резче и поглубже – тогда он закрывал отцовскими руками Нине рот, чтобы никто их не услышал. Потом переворачивал Ниночку, уступая ей место наездницы, помогал держать темп, держа в руках ее задницу. Ловил губами раскачивающуюся большую грудь Ниночки и обсасывал жадно соски. Потом душа будто бы требовала достать из холодильника недельный борщ и наконец пообедать перед второй сменой.
На пороге квартиры стояли два сотрудника в форме, рядом с ними – его жена с пятимесячным Лешенькой на руках. Она и Ниночка почему-то кричали друг на друга, а полицейские пытались их успокоить. Алексей наблюдал за происходящим на материнских руках. Голова же Леши лежала прям напротив входа. В конце концов двое полицейских под крики женщин прошли на кухню, аккуратно обступив с двух сторон тело Алексея, и выволокли его на лавочку у подъезда.
Ramazzottius variornatus – вид самой живучей тихоходки – способны переживать заморозку, вакуум космоса, воздействие радиации и дегидратацию. Ученые сравнительно недавно вывели из спячки тихоходку, находящуюся в этом состоянии не менее трехсот лет. В ее геноме содержится больше антиоксидантных ферментов и генов, восстанавливающих ДНК, чем у кого-либо еще на планете. Изучение этих древних существ – новый виток на пути к бессмертию и освоению человечеством космоса.
Леша лежал на холодной земле, покрытой еле проклюнувшейся травой, но ему было очень жарко. На нем не оказалось куртки и рубашки, ботинки с него сняли давно. Он не злился на жаждущих тепла. Алексей смотрел, как иногда подъезжает пустой автобус, и слышал, как где-то, с другой стороны, хлопает дверь туалета. Только теперь тут синяя кабинка почти переполненного биотуалета. Лешеньку было не видно из-за лысых кустов у декоративного заборчика с завитушками. Все внимание водителей на себя перетягивал туалет, в который приходилось заходить лишь по большой нужде, набрав побольше воздуха в грудь. Только при огромном желании, если хорошо присмотреться, можно было различить заросшую голову и лицо человека в кустах. Глазницы уже провалились и сделались белыми, из разбухшего тела кормились личинки. Те, в свою очередь, превращались в мух, которые покидали место рождения, разлетаясь по всему району, отчаянно пытаясь попасть в новую квартиру Ниночки.