Понимая, что спокойно поговорить не удастся, граф повернулся, чтобы выйти, и заявил напоследок:
– Вы не правы!
Медленно прикрыв дверь, Александр Сергеевич отправился в свои покои. Скорее бы наступил завтрашний день! Ведь именно завтра он должен был встретиться с отцом ребенка, которому не дал умереть от голода и холода 21 октября 1777 года.
Глава IV
30 октября 1777 года, около 16:00 часов, граф Строганов отправился на остров Сите. Этот остров расположен на реке Сена в самом центре Парижа. Здесь, возле конной статуи короля Франции Генриха IV, Александр Сергеевич должен был встретиться с графом Светловым.
Явившись к месту встречи, граф Строганов вспомнил, как в свое время царь Петр I благоволил его семье. «Вот бы и нашему императору установили в столице конную статую», – подумал он. В этот момент к нему подошел незнакомец, на вид лет сорока с небольшим.
– Осмелюсь предположить, что вы граф Строганов?
Обернувшись, Александр Сергеевич ответил:
– Верно… А вы…
– Михаил Григорьевич Светлов.
– Вы хотели сказать, граф Светлов?
– Граф, князь, император… какое это сейчас имеет значение! – с грустной улыбкой проговорил мужчина.
– Рад нашей встрече.
– Итак, о чем вы хотели поговорить?
– Даже не знаю, с чего и начать… Буквально неделю назад я возвращался со своей семьей домой. По пути нам дорогу преградила лежащая молодая женщина, рядом с которой была корзинка. А в ней – ребенок. Я попытался ей помочь, но она попросила меня лишь об одном, чтобы я спас ее младенца. После этого она умерла. Привезя корзинку с ребенком домой, я обнаружил в ней письмо. Оно было запечатано. Я прочитал его. Там написано, что именно вы – отец этого ребенка.
– Не может быть. Где письмо?
– Оно при мне.
– Будьте так добры.
Прочитав письмо, граф Светлов поменялся в лице. Оно стало куда менее приветливым.
– А та женщина… она сказала свое имя?
– Не успела.
– Даже не знаю, что и думать…
– Послушайте, все эти дни мои служанки с утра до ночи ухаживают за вашим сыном. Я выполняю последнюю просьбу умершей. И теперь, я считаю, наступил момент, когда ребенок должен воссоединиться со своим родным отцом.
– А с чего вы взяли, что этот ребенок – действительно мой?
– Ну как же? Ведь в письме покойная указала ваше имя.
– И что с того? Разве это доказывает то, что я – отец этого ребенка?
– Я так понимаю, вы отрекаетесь от мальчика. Неужели вам его совсем не жалко?
– Почему мне должно быть жалко чужого ребенка?
– А если это ваш ребенок? Неужели у вас не было женщин, с которыми вы делили ложе?
– Я не собираюсь делиться с вами подробностями своей личной жизни, граф!
– И все же. Вы считаете, что та несчастная, указывая