Хотел жениться я всегда на девочке приличной,
Да только езженные куры попадались мне.
Истории у всех – одна другой отличней,
У каждой был второй я… Конечно, им видней.
Одна мне говорила, что сына хочет сильно,
Другая так же сильно в верности клялась.
Да только у одной четыре сына было,
Ну, а вторая с плотником назавтра повелась.
Ну где же, ну где же, приличные девицы?
О сколько-сколько денег за вас бы я отдал.
Куда ни плюнь в округе, везде одни блудницы,
И с каждой первой встречной я бы переспал.
Монахи захлопали, подпевая знакомому мотиву. Куртизанки игриво захихикали. Пальцы Фаруха гармонично плавали по струнам, заставляя гостей покачиваться в такт. Дочери привратника, да и сам он, теперь с улыбкой на лице слушали прекрасный голос барда и его отменную игру.
Когда первая песня была спета, каждый, кто сидел в трактире, громко зааплодировал. «В этих проклятых местах мои песни звучат особенно хорошо», – подумалось Фаруху. Ещё никогда люди не испытывали такого восторга от его песен. Должно быть здесь, на задворках Ясеневого Города, среди всего этого сброда, выступление такого барда, как он, весьма прилично ценится.
На сцену полетели медяки, и Фарух подмигнул привратнику. Собрав плату за выступление, он затянул следующую песню. К ночи, когда Дивный Пивень был заполнен до отказа, в сумке у барда скопилось почти три серебреника. Один он отдал привратнику, которого звали Игнат. Тот попробовал серебро на зуб и, удовлетворённо кивнув, отправил монету к себе за пазуху.
Гости стали расходиться после полуночи. Многие из них собирались назавтра посетить турнир, начало которого планировалось с первыми петухами. Привратник Игнат вместе со своей глухой женой и двумя дочками наскоро убрали столы, вымыли посуду, подмели пол и отправились наверх, где квартировали. В трактире остался один только Фарух, который уютно расположился за одним из столов, раскладывая для подсчёта заработанные деньги. Напротив него стоял штоф с элем, а вокруг была тишина. В голове всё ещё звучал мотив одной из развесёлых песенок, а перед глазами стоял образ Анли – пухлощёкой дочки привратника.
Вечер можно было считать удавшимся. За несколько часов полукровка из Когорота стал любимчиком столичного отребья. Он и сам был ничуть не лучше этих пропойц и воришек, и компания эта ему почему-то очень даже нравилась. Он вспоминал разговоры постояльцев – любителей сплетен и слухов, разносящих вести из одного трактира в другой. Большинство из них говорили о предстоящем турнире, на который собирались лучшие воины Эндердаля. Давеча в Ясеневый Город прибыл герцог Эрстан Фогот, старший сын князя Альдерфора, самого могущественного человека в центральных землях. Говорили, что герцог великолепный боец, воплощение