Викки покачала головой:
– Когда моя мама так говорила, мне казалось, она имеет в виду чистое нижнее белье.
Джимми отвез Викки домой, на прощание чмокнув в щеку. Викки поднялась в свою квартирку, включила свет и кинула вещи на пол. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Общество Джимми помогло ей немного развеяться, однако, оставшись одна, она снова пала духом. «Возможно, мне следовало его поцеловать», – подумала она.
Заунывный призыв муэдзина к молитве только еще больше нагонял тоску. Викки вспомнила свой прежний страх одиночества, страх пустой квартиры в ее бытность в колледже в Лондоне и одиноких субботних вечеров, когда остальные шли в паб, а также ощущение ущербности из-за полного отсутствия друзей во время коротких каникул. При всем при том она хорошо понимала, что сама во всем виновата. Она держалась особняком, отталкивала людей, отклоняла их приглашения, делая вид, будто ей никто не нужен. Считала себя лучше других. И все ради того, чтобы кто-нибудь – упаси господи! – не задел ее чувств. За исключением того случая, когда ее отверг Рассел, она сама всех отвергала и в результате долгие годы жила с подспудным ощущением тщательно сдерживаемого страдания.
Викки посмотрела на открытый альбом и взялась за карандаш, но остановилась, чтобы бросить взгляд на темный внутренний двор и послушать пение птиц на деревьях. После чего попыталась мысленно воспроизвести вышитые геометрические и абстрактные узоры платьев, которые видела на сегодняшней вечеринке. В этих орнаментах, несомненно, чувствовалось сильное влияние арабской культуры. Викки снова принялась за эскизы, однако мысли, словно сорвавшиеся с цепи, безумным вихрем крутились в голове. Несмотря на все усилия делать вид, будто ничего страшного не произошло, с тех пор как она заглянула в окно разгромленного магазина Фриды и увидела в стекле отражение жуткого лысого мужика, ничто в этом мире больше не казалось нормальным.
Глава 13
У тебя все в порядке? – Беа, прищурившись, вгляделась в лицо Викки. – Ты выглядишь слегка…
– У меня все хорошо, – сердито оборвала кузину Викки. – Не суетись. Который час?
– Примерно два часа ночи.
На самом деле Викки спала совсем мало. Ей снились отрубленные засоленные головы на пиках перед дворцом паши. А когда в ночном кошмаре мертвые головы открыли глаза и заговорили, Викки проснулась в холодном поту, насквозь пропитавшем тонкую хлопковую пижаму.
Викки свесила ноги с кровати:
– Боже мой! Я ужасно хочу есть.
– Тебе следовало поехать с нами, – сказала Беа. – Там была шикарная жратва. Ориель взял меня с собой в колониальный дом в окружении пальм, где находится студия Ива Сен-Лорана, хотя сам он живет в Медине Марракеша. В доме есть портик с балконом над ним… ну… ты понимаешь, совсем как у тебя во Франции. Балкон освещался свечами, и окна первого этажа – тоже. Волшебное зрелище. Угадай, кто там был?
– Без понятия… Мик Джаггер?
Подняв брови, Беа бросила на Викки многозначительный взгляд:
– Бери выше.
– Кто?
– Сам Ив Сен-Лоран.