Внезапно она услышала, как кто-то колотит во входную дверь. Клеманс пробежала по коридору и, распахнув дверь, увидела на пороге Мадлен. Она была в испачканной ночной рубашке, седые волосы – серые от грязи, на щеках черные дорожки от слез, на лице слой пыли. Мадлен поддерживал какой-то мужчина. Клеманс, не глядя на него, порывисто прижала мать к груди и дрожащим от облегчения голосом прошептала:
– О, слава богу!
– Бедняжка, – сказал мужчина. – Я нашел ее, когда она ползла на четвереньках вдоль одной из дорог в деревню.
Голос мужчины показался до ужаса знакомым. Клеманс узнала бы его где угодно, но это определенно не мог быть… Страх узлом скрутил внутренности. Не решаясь поверить в невозможное, она заставила себя поднять глаза. Ее будто пронзило ледяным ветром, несмотря на жару, она почувствовала арктический холод. Мужчина был одет в элегантные серые слаксы и отглаженную синюю льняную рубашку. Ничего примечательного. Обычный европеец. Хотя Клеманс знала, что это не так.
– Она такая хрупкая. В чем только душа держится. И совсем ничего не соображает. Я… – Мужчина осекся и уставился на Клеманс; и она, почувствовав, как на виске запульсировала жилка, с трудом поборола желание бежать. – Адель? Адель Гарнье? – не скрывая своего удивления, спросил мужчина. – Неужели это действительно ты?
Более пятидесяти лет она не откликалась на имя Адель. А что, если попробовать все отрицать? Она считала, что уже никогда в жизни не увидит лицо этого человека, по крайней мере очень хотела в это верить, но глаза ее не обманывали. Молча кивнув, она принялась пальцем стирать грязные потеки со щек старой дамы.
– Пойдем. Пойдем умоемся, – тихим голосом ласково сказала Клеманс и, заметив, что мужчина нахмурился, явно ожидая от нее большего, добавила: – Боюсь, мне нужно уйти. Теперь я пользуюсь своим вторым именем. Клеманс. И я мадам Петье. Спасибо, что привели ее назад, месье Калье.
– Патрис, – обиженно произнес он, вытирая рукой лоб. – Могу я попросить стакан чего-нибудь холодненького? Если тебя, конечно, не затруднит.
– Конечно. Надия сейчас принесет.
Надия, стоявшая рядом, молча кивнула. Клеманс поспешно отвела мать во флигель, проверила, заперты ли окна, и трясущимися руками дала ей напиться. Как так получилось, что Патрис Калье до сих пор вгонял ее, Клеманс, в дрожь?
Она закрыла жалюзи, достала чистую ночную рубашку, вымыла матери голову, отвела в туалет и уложила в постель.
Вконец измотанная утренней эскападой, девяностодвухлетняя старуха беззвучно повиновалась.
Клеманс стиснула руки, вонзив ногти в ладони. Откуда здесь взялся Патрис? Ведь она оставила его далеко позади, в прошлой жизни. Оттягивая время возвращения в дом, она сделала несколько глубоких вдохов