– Да настаивайте, паныч, мне-то что! Хоть на вишне, хоть на смородине… Только настойки свои извольте там, по другую сторону дома делать. Где братец мой меньшой, Аароша, с сестрицей и племяшом обретаются. Их покойный папаня Аарончика в Париж швейному делу учиться отправлял, Цильку – в Вену, оттуда оне и фасоны новые привезли, и обхождения, и вот, племянничка в подоле. А старший Яшка, я то есть, дома оставался, с папаней в дело вошел: старье ношеное стирал-отпаривал, подшивал-подпарывал. У меня и сейчас тут все попросту: на губернаторов с губернаторшами не шью, альвийским шелком не отделываю, кому надо – все туда! – Он махнул в сторону другой половины дома. – А только альвийского шелка там нынче тоже нет! Была малость, да весь на платья для первого бала барышень Шабельских ушел.
– И ничего не осталось? – напряженно спросил Митя.
– Про то вы братца спрашивайте, а я до его дел касательства не имею, – припечатал старик и аж прижмурился от удовольствия.
За дверью мастерской послышался перестук каблучков, и в мастерскую в вихре косичек и лент влетела девочка-ученица:
– Яков Исакыч, там вас Арон Исакыч кличут! Разом с его благородием Урусовым! – Девочка наскоро сделала перед княжичем книксен. – Гости у них – дюже важные! Просют быть!
Глава 6
Тайны «Дома модъ»
Старый портной сдавленно крякнул, глядя на девчонку не по-доброму.
– Ой! – Та в ответ потупилась и принялась теребить край фартука, кидая то на старика, то на Митю испуганные взгляды.
– Гхым! – Старик прочистил горло. – Ваше благородие, а может, коли уж вы тут, будет на то ваша ласка? Путь-то недолгий: два шага всего до братца моего, Аароши, в кабинет… То-се, чайку попьете, ну и с гостями переговорите. Гости важные, один так из самой столицы. А вы как-никак обещались.
– Я обещал, что выслушаю. Большего я не обещал! – настороженно напомнил Урусов. – И конечно же, не сейчас, когда у нас дело. – Он обернулся к Мите.
– Так мы его уже того… сделали! – возрадовался старик. – С паныча полтора червонца, и ежели еще что порвут-покромсают, милости просим… – Под частую скороговорку Исакыч наскоро завернул вещи в бумагу, одним стремительным движением перетянул шпагатом и сунул Мите в руки. – В следующий раз. Дорогу ж найдете? Та шо я такое говорю, шоб самоглавнейшего сыскаря сынок, как дите малое, дороги не нашел? Прям-таки оскорбительные вещи говорю. Ну шо со старого дурака взять! Благодарствуем и до скоро свиданьица! – И он выставил руку ковшиком в ожидании денег.
– Исакыч, ну ты… – почти взвыл Урусов. – Митя, мы уйдем вместе!
– Не беспокойтесь, Петр Николаевич… – негромко протянул Митя, не отрывая взгляда от старика.
Он поискал, куда положить пакет с вещами, потом столь же неторопливо достал бумажник и принялся неспешно вынимать купюры. Его спокойные, плавные движения явно бесили портного, а самому Мите давали возможность подумать.
Вежливость.