2
Максим Берестов и Настасья Рябова проснулись посреди ночи не потому, что их потревожил резкий звук или яркий свет. При их пробуждении стояла прямо-таки потусторонняя тишина, а вокруг них царила непроглядная, чернильная тьма. Хотя с того момента, как они поднялись на борт «Меншикова», Макс и Настасья не оставались в полной тишине ни на секунду. Морские волны равномерными шлепками беспрерывно ударяли в борт судна. А звук электрических двигателей, приводивших лайнер в движение, был хоть и едва слышным, но не затихал ни на миг. Даже за одни сутки путешествия они успели привыкнуть к этому размеренному, как у бегуна-марафонца, дыханию корабля.
И вот теперь стихло всё. А главное – всё еще и погасло, не исключая даже лампочку прикроватного ночника, которую они оставили гореть. Настасья так решила – не желая пробудиться ночью в незнакомом помещении и спросонья не разобрать, где она находится.
– Мы что – остановились? – Настасья села на кровати – Макс понял это по волне воздуха, которую взметнуло откинутое одеяло. – Прибыли в какой-то порт?
– Остановились – это точно… – пробормотал Берестов.
А мысленно прибавил: «Но не думаю, что мы в порту». Во-первых, лайнер должен был находиться сейчас в северной части Атлантического океана, примерно в сотне морских миль от ближайшего порта. Во-вторых, вряд ли «Меншиков» стал бы швартоваться посреди ночи. Главное же: чем бы ни была вызвана эта остановка, привести к отключению электричества в каютах она не могла. Ни при каких обстоятельствах. Если только…
Осененный догадкой, Максим Берестов тоже резко сел на кровати. Его ладони будто иглами закололо, и сердце пустилось в галоп. Он потянулся к мобильному телефону, который оставил на прикроватной тумбочке, и от прикосновения экран засветился. Но ни одной индикаторной полоски, свидетельствующей о наличии сети, на нем не возникло. А ведь Максу было известно: на лайнере имеются станции спутниковой связи «Сапфир» – испытанная временем и безотказная продукция корпорации «Заслон». И вывод напрашивался сам собой: кто-то умышленно их отключил. А, может, и вовсе вывел из строя.
Однако в смартфоне был фонарик – хоть какой-то источник света. Попросив Настасью посветить, Макс натянул джинсы и свитер, а потом, взяв у своей невесты мобильный телефон, подошел к двери каюты. И собрался уже набрать пятизначный цифровой код на придверной панели.
Все каюты первого класса, внутри которых находились пассажиры, открыть можно было или с помощью кода, или – используя ключ-карту. Никаким иным способом электронный замок занятой каюты не открывался. Полная приватность составляла для элитных пассажиров непременное условие путешествия. Но сейчас, подойдя к двери, Макс обнаружил, что она не только не заперта, но даже чуть приоткрыта: между ней и дверным косяком сквозила узкая, однако вполне заметная