– Видеонаблюдение! Как скажешь, давай, разворот на 180 и газуй за своим видеонаблюдением. Боря, сходи с ним до "Пятёрочки", проследи чтобы всё было чин чинарём, не доверяю я этому выскочке – довольно нежно пролепетала девушка.
Тут же что-то прилетело в черепную коробку нашему понятому, что-то похожее на ржавый болт, непонятно откуда прилетело и вновь раздался согласный шипящий на основе гортанного клёкота, отчего опять всем стало не по себе, засосало под ложечкой.
У Ирки сломался каблук, даже он не выдержал давления.
Ирина приказала всем кроме Дункана и Бори быстренько покинуть район, понятому же пригрозила прострелить колено, если тот вздумает хотя бы раз обернуться на бегу. Долго упрашивать не пришлось, все как один стартанули в безвестность. "Скрежещущий" понятой побежал быстрее остальных.
Бетонная плита неприятия свалилась на прежде устойчивое душевное равновесие гроссмейстера.
Ну пойдём, посмотрим камеры, командир, раз уж так настаиваешь, – с ехидцой процедил Борис.
– Непременно.
И вот они пошли смотреть… Гроссмейстер вдруг осознал, что чаша весов в данной партии начала вдруг колебаться. Подойдя ближе ко входу, Дункан обернулся, Борис последовал заразительному примеру. Ирина стояла босая, руки скрещены на груди, пистолет по-прежнему лежал в руке. Их взгляды на секунду встретились: её окаменелый и его, – Дункана, – томный, инертный взгляд философа в изгнании. Дункану показалось, что с каждым вздохом тяжесть вечности становится всё ощутимее.
Автоматические двери супермаркета звучно разъехались в обе стороны. Молодые парень и девушка вместе с ребёнком вышли из магазина. На чёрной футболке у него было написано: "терпение", на её чёрной футболке: "вынос мозга". Ребёнок кружил вокруг них, слипшаяся от пота копна рыжих волос образовывала зигзагообразный узор на его слегка усыпанном розовенькими прыщиками лбу. Все трое смеялись: аура счастья, чистоты и безграничной учтивости опоясывала их и сжимала в своих крепких объятиях. За ними из магазина выходил крупный мужчина с мощным и одновременно рыхлым торсом, он вёз большую, почти доверху наполненную тележку с продуктами. Дункан вспомнил свой недавний сон: ему приснилось, как ночью, неустанно рвал глотку Козодой, а иная птичья сволочь под эти звуки ковырялась в траве и кустах. Гроссмейстер понял, что лучшего времени для решительных действий не найти.
Резким движением он дёрнул продуктовую тележку на себя, а сам рванул вперёд, тележка встала поперёк открытых дверей, послужив самодельным, на скорую руку, препятствием, тем самым несколько драгоценных секунд ушли в копилку Дункана. За ним никто не гнался, лишь до его слуха долетел обрывок фразы: "Ну ты, Петя, и чушок" и раскатистый, чисто мужицкий смех Бориса. Дункан бежал к эвакуационному выходу, мерно гудели холодильные установки, холодильные витрины с молочной продукцией отдавали часть холода в магазинное пространство,