повальные аресты местных жителей и заключение их в концентрационные лагеря;
захваты и расстрел заложников;
расстрел граждан без суда и следствия на месте;
разрушение и сжигание домов местных жителей;
массовое применение химического оружия
Считаются военными преступлениями. Знал ли он об этом? В Александровском военном училище, которое еще до революции (в 1914 году) окончил Михаил Николаевич Тухачевский, будущих офицеров царской армии знакомили с международными законами ведения сухопутной войны. А они запрещали совершать до или во время войны различные жестокости в отношении гражданских лиц, убийство заложников, разрушение городов и деревень. 2-я Гаагская конвенция 1899 года запрещала употреблять снаряды, имеющие своим назначением распространять удушливые и вредоносные газы, а Гаагская конференция 1907 года пошла еще дальше, запретив «употреблять яд или отравляющее оружие».91 Так что Михаил Николаевич Тухачевский не был слабохарактерным «бывшим», которого легко могли сломать следователи НКВД в течение нескольких часов допросов, да так, что подследственный самостоятельно написал целый том показаний, которые поразительным образом совпадали с показаниями других арестованных, данными ими в других городах.
Да и другие подследственные вели себя странно. Так, бывшего начальника Управления по начальствующему составу РККА (15 апреля 1937 года его перевели на должность помощника командующего Московским военным округом) Бориса Мироновича Фельдмана в течение нескольких часов допрашивал в своем запертом кабинете помощник начальника Пятого отдела ГУГБ НКВД капитан госбезопасности Зиновий Маркович Ушамирский (Ушаков). В результате арестованный не только сознался в преступлениях, но и написал вот такую странную записку:
«Помощнику начальника 5 отдела ГУГБ НКВД Союза ССР тов. Ушакову. Зиновий Маркович! Начало и концовку заявления я написал по собственному усмотрению. Уверен, что Вы меня вызовите к себе и лично укажете, переписать недолго. Благодарю за Ваше внимание и заботливость – я получил 25-го печенье, яблоки и папиросы и сегодня папиросы, откуда, от кого, не говорят, но я-то знаю, от кого. Фельдман. 31.5.37 г.».92
С избиениями автора записки это плохо вяжется. Если только допустить абсурдную мысль, что подследственный был садомазохистом.
Есть и другие документы. Например, письмо бывшего командующего Ленинградским военным