– Я должен уехать, – наконец выдавил из себя Дакен, и все взгляды сразу обратились к нему. До этого хозяин дома сохранял молчание и лишь бегал глазами из стороны в сторону, от одного говорившего к другому. – Мои жена и дочь… омеги… я должен увезти их. Если меня не станет, они будут в опасности…
Обращенные к нему лица выглядели понимающими, но Дакен не сомневался в том, что никто на самом деле не сочувствует ему, и в случае чего, любой из присутствующих продаст его дочь и жену при первой же возможности. Ведь торговцы никогда не упускают своей выгоды, а на омег всегда найдется покупатель. Слишком уж это желанный товар. И только его молодые сыновья, молча взирающие на спор, были искренни, синхронно закивав головой в знак согласия.
Дакен промокнул мокрым платком лоб и произнес:
– Я должен защитить их от Дорла.
Глава 2
Тала
Живая изгородь когда-то была достаточно высокой, но в этом старом поместье давно никто не жил, и ухаживать за садом стало некому. Местами ветки засохли, и сквозь них виднелись металлические прутья забора, в которые Тала вцепилась с неистовостью ворга, схватившего свою добычу. Она просунула лицо в маленькое окошко, глядя на неухоженный двор с таким восторгом, что едва ли не забывала дышать. Звонкий смех трех девушек омег доносился до нее издалека благодаря тихой, безветренной погоде. Они собирали дикие мелкие цветы, которыми зарос двор, тут же плели из них венки, примеряя их друг на друга, и о чем-то весело разговаривали. До боли, до зубовного скрежета Тале хотелось оказаться рядом с ними. Ведь она одна из них! Ее пальцы побелели от того, как сильно она сжимала металлические прутья забора. Хотелось заплакать. Ну почему ей запрещают общаться с омегами? Они могли бы ходить друг к другу в гости…
– Здравствуй, милая! Что ты здесь делаешь?
От испуга у Талы ослабли руки и ноги. Она резко дернулась, разжав пальцы, и упала на землю.
– Я… я… просто…
Та самая пожилая женщина, наверное новая хозяйка дома, ласково улыбнулась ей, и от сердца немного отлегло. Она была хорошо и дорого одета, седые волосы элегантно причесаны, а на шее, в ушах и на пальцах посверкивали драгоценные камни.
– Я просто гуляла… – произнесла Тала наконец, поднимаясь на ноги. – И немного заблудилась.
– Пойдем со мной. Ты, должно быть, устала и проголодалась, – сказала женщина таким же ласковым, как и ее глаза, голосом.
Тала занервничала, нерешительно переступая с ноги на ногу. Ее учили никогда не разговаривать