– Да, тогда никому хорошо на Руси было, – подтвердил Соломенцев, – ни в Смутное время, ни в 17 году.
– И в противовес этому вспомним правление Петра Алексеевича – да, суровый был царь и жестокий, но ведь страна сделала настоящий рывок в будущее, которым мы до сих пор пользуемся. Опять же товарищ Сталин… можно сколь угодно долго рассуждать о культе личности и 37-м годе, но ведь он буквально за волосы вытащил страну из феодализма в современное индустриальное общество.
– А я вам возражу, – вдруг ответил Соломенцев, – Александр 1-й был либерал, которых поискать, однако всё у него сложилось замечательно – и Наполеона победил, и территории прирастил, и реформы какие-никакие провёл.
– Верно, – на секунду задумался Романов, – но все разговоры о его либерализме можно завершать 1812 годом. Во время и после разгрома французов он действовал уже как жёсткий авторитарный правитель. Вспомните аракчеевские поселения, это же тоже период правления Александра.
– Допустим, вы меня убедили, – произнёс Соломенцев, – но это всё замшелая история, как она относится к сегодняшнему пленуму ЦК?
– Самым прямым образом, – твёрдо сказал Романов, – Михаил Сергеевич (не вы, а Горбачёв) хороший человек и замечательный работник, но, к сожалению, по складу характера он довольно мягок и внушаем. И тяготеет к либеральному образу мыслей, включающему непродуманные реформы. Первую намеченную реформу, антиалкогольную, мы уже с вами обсудили – она не принесёт стране ничего, кроме убытков в бюджете и нарастания озлобления масс. Но это же только начало… краем уха я слышал, что готовятся ещё две реформы…
– Да-да, – рассеянно ответил Соломенцев, – я тоже слышал – одна по борьбе с нетрудовыми доходами, а вторая о самостоятельности предприятий.
– Вот-вот, если их провести, так сказать, с бухты-барахты, то тоже ничего хорошего ждать не придётся.
– Поясните вашу мысль, – потребовал Соломенцев, выразительно глянув на часы.
– Да-да, я помню про пять минут, – ответил Романов, – поэтому очень кратенько. Они же коренным образом противоречат друг другу, эти две реформы – если согласно первой провозглашается борьба с обогащением граждан, то вторая как раз приветствует его… правда не на уровне отдельных личностей, а на уровне предприятий, но одно в другое тут перетечет очень быстро. В медицине такая коллизия называется шизофренией…
– Допустим, – повторил Соломенцев, – а если поконкретнее, что не так в этих двух реформах?
– Там всё не так, – быстро проговорил Романов, – особенно во второй – она фактически узаконит переток