– Что я с собой сделала? – на всякий случай уточнила я, щурясь. – Ты извини, я без очков не вижу ни черта.
– Ты тень! – парень брезгливо сморщился.
– Что значит тень?
– Что значит тень? – хохотнул Сэм. – Маша, ты меня поражаешь! Ты совершенно бесцветна!
– Что значит – бесцветна? Сэм, хочу внести ясность: я ничего не понимаю!
– Комарова, ты воскресла, но полностью потеряла мозги!
– Я память потеряла, Сэм!
Я резко щелкнула пальцами, мой собеседник тут же вжал голову в плечи и прикрылся руками. Через секундную паузу он выпрямился и, прочистив горло, наконец-то, внимательно посмотрел в мое лицо.
– Слушай, Маш, я не понимаю, что с тобой произошло, но оставаться здесь не хочу. Сейчас самое опасное место на планете рядом с тобой, поэтому я отчаливаю. Я по давнему знакомству тебя, конечно, вытащил из клуба, но теперь – ариведерчи. Уверен, Верхушка уже про тебя пронюхала, а я на самоубийцу не похож. – Он поднялся.
– Хорошо, – пожала я плечами, чувствуя горечь разочарования. – Я понимаю. Спасибо тебе за помощь. Без обид, правда.
– Без обид? – изумленно охнул он. – Комарова, да ты точно умом тронулась!
– Подожди! – окликнула я его, когда Сэм повернулся спиной. – Что такое Верхушка?
Он оглянулся.
– Маша, не смеши меня! Все знают, что такое Верхушка. Ты сама работала на Верхушку. В Зачистке. Такую грязь забыть сложнее, чем собственное имя! Твои слова, кстати. – Мальчишка быстро направился к выходу, и вот уже за ним закрылась стеклянная дверь.
За окном леденела пустынная улица, кружил снег, изредка проплывали сонные автомобили. Заведение работало до последнего клиента, которым как раз оказалась я, и теперь официантки посматривали на меня с нездоровым желанием выставить хорошим пинком. Одна мысль о возвращении в разгромленную квартиру приводила меня в вящий ужас. Я не только не прояснила ситуацию, но еще больше запуталась. Получив крохи информации, совершенно, сказочно бесполезной, я почувствовала себя хуже некуда. Отчего-то ужасно захотелось заплакать от обиды. Хотя кое-что прояснилось: я точно не чокнутая и до того, как впасть в необъяснимое беспамятство, работала в некой Верхушке, натворила, очевидно, страшных дел, а потом спряталась. Спряталась, вероятно, очень умело. Настолько, что сама придумала себе жизнь и благополучно проживала ее, пока не нашла проклятый пакет и не стала докапываться до правды.
Зачем? Приключений мне, что ли, не хватало?
Наверное, стоило выбросить из головы дурные предчувствия, позвонить Эдику и забыть сегодняшний день, вычеркнуть его из биографии. Это было бы правильнее всего. С другой стороны, любопытство брало верх над голосом разума.
От