Хозяин бросил свежих костей, полных остатков запашистой баранины.
Он сходил с ума по их мясу, особенно по молоденькому… Правда, в детстве, когда хозяева лупили его палками за съеденного ягненка, до него быстро дошло, что он должен их стеречь, а не жрать.
Эх, а так иногда хотелось…
Благо, за хорошую службу кормили подобающе и это его полностью устраивало.
Он довольно вилял хвостом и, причмокивая, гонял обглоданную голень по пасти.
Радовало, что сегодня было чем отвлечься от барабанящего по конуре дождя и на время забыть о больных старых костях и недостающем глазе.
Столько зим прошло, а он, выцарапанный птицей, до сих пор неприятно поднывал с наступлением непогоды.
Утешало, что пернатая скотина оказалась весьма мясистой и приятной на вкус.
Давно наступила ночь, но он все никак не мог успокоиться. Все кости должны быть обглоданы, и пока он этого не сделает, покоя ему не будет.
Неожиданно, через шум непрекращающегося ливня, со стороны пригона донёсся треск ломающейся ветки.
Хоть его шерсть уже давно покрылась густой сединой, но слух ещё никогда не подводил.
Весь двор уже давно спит, значит кто-то незваный пожаловал в его владения.
Старый волкодав нехотя вылез из конуры и осторожно, практически бесшумно пошёл вдоль стены пригона.
Дикий зверь?
Пёс глубоко втянул воздух, но сырость и ветер мешали уловить хоть какой-нибудь запах.
Зверьё уже несколько зим не наведывалось к двуногим, боялось того здоровяка, что теперь хозяйничает в лесу. Хотя, признаться, он и сам его немного побаивался…
Вот и край пригона.
Он выглянул здоровым глазом из-за угла и осмотрелся.
Та самая треснувшая ветка торчала из грязи прямо перед мордой.
По множеству размытых дождём следов невозможно было определить, кому они принадлежат: зверю или двуногому.
Без разницы… Нужно бить тревогу!
Только он набрал воздуха, чтобы предупредить двуногих, как с незрячей стороны, из-за дровяника, донеслось быстро приближающееся шлепанье по лужам.
Он даже не успел повернуть голову…
От сильнейшего удара волкодав отлетел далеко от пригона и несколько раз перекувыркнулся по земле.
Бок пронзила острая боль.
Заскулил от боли, попытался встать, но ноги скользили по грязи, и он раз за разом валился обратно в лужу.
Почувствовался запах крови. Его крови…
Кто-то навалился сверху, крепко вдавил в грязь, зарычал и запустил острые зубы в рану.
Волк? Не один волк не мог превзойти его в силе…
Он дёрнулся и почувствовал, как нападавший отступил.
Но почему, ведь он был уже в его лапах…?
Волкодав тяжело, но поднялся.
Сломанные ребра мешали вздохнуть, но, даже с каждым успешным вдохом, кровь струёй вырывалась из глубокой рваной раны.
Он бегло оглянулся.
Его