Но с рвотным позывом удалось справиться. В конце концов, Елизавета Боброва – не истеричная барышня, а опытный журналист. Всякого повидала на своем веку. Положим, таких сильных впечатлений она прежде не испытывала – но все когда-то случается в первый раз…
– И зачем ты держишь ее в холодильнике? – стараясь унять дрожь в голосе, поинтересовалась Лиза.
– Тепло на улице. Пропадет. Запах будет.
– Понятно…
«С сумасшедшими главное что? – в панике думала Лиза. – Не злить их. Кто эта Марина? Медсестра? Кажется, так. Может, она в медицинский институт поступать готовится. Вот и нашла себе наглядное пособие. А ее решила просто припугнуть. Наверное, никакая она не подруга приятеля, а девушка самого Глеба. Бывшая, скорее всего. Узнала о приезде соперницы – и перехватила в аэропорту. Хочет досадить».
– Ничего тебе не понятно! – закричала Марина. – Ты знаешь, чья эта кисть? Почему она у меня?
– Откуда же мне знать? – нервно пожала плечами Лиза. На кисть она косилась, как на паука-птицееда, угнездившегося на обеденном столе и готового к прыжку. Сходство определенное имелось. Только цвет, конечно, был другим.
– А я тебе расскажу. Это моего парня кисть, Никиты. Ты представляешь? Мне ее вчера вечером под дверь подкинули. В коробке из-под торта! Я чуть с ума не сошла!
Лиза топталась на месте, размышляя, как бы сбежать из квартиры. По всему выходило, что поворачиваться спиной к Марине не стоит. Неясно только – где Глеб? Почему он оставил ее на эту сумасшедшую? Как допустил, чтобы она встретила ее в аэропорту?
– Ваш друг травмировался? – от волнения снова переходя на “вы”, предположила Лиза. – Взрывом руку оторвало? Вертолет медицинский ждете, чтобы в больницу его отправить? Сейчас ведь пришивают и пальцы, и руки, наверное…
Говорила, и понимала, что все это – детский лепет. Если друг в больнице, то и кисть его должна быть там же, а не в домашнем морозильнике. Да и не стала бы в такой ситуации девушка встречать ее в аэропорту – поважнее дела имелись бы.
– Не травмировался он. Его травмировали. Похитили Никиту, и Глеба твоего похитили. А это – мне привет и предупреждение, – Марина отчетливо лязгнула зубами.
Лизе стало еще жутче.
– Слушай, а ты уверена, что это его… рука? Там татуировка какая-то. Написано: “Жора”.
– По татуировке я её и узнала!
– Но он же Никита!
– Он – Никита. Это его армейского друга Жорой звали. Он в армии, дурак, думал, что превыше мужской дружбы ничего нет. Вот и вытатуировал имя друга. Да неважно все это, Лиза! Важно то, что попали ребята в переплет! И я вместе с ними. А раз ты тут появилась – то и ты тоже. Если только соскочить не захочешь.
– В каком смысле?
– Да в самом прямом. Такси возьмешь и обратно в аэропорт смоешься. Посидишь там денек, переночуешь в жестком кресле – и улетишь на родину. Не было никакого Глеба, нет и никаких проблем.
Марина всхлипнула.
– Я не могу так просто улететь, не повидав Глеба, –