И пускай я тороплю события … Возможно. Но я себе не прощу, если не попытаюсь. Набираюсь смелости, будто это как-то поможет и даст дополнительные очки удачи. А дальше, как в тумане, пальцы сами находят буквы, предлагая немыслимое.
– А может встретимся?
Я долго исправляю сообщение, то ставлю смайлик в конце, то убираю, то скобочку, потом понимаю, что лучше без нее. В итоге отправляю прямо так. Сухой вопрос. Четко и по делу. Мне неловко, я стесняюсь и с нетерпением жду ответа, боясь увидеть на экране отказ. Слишком давно у меня не было такого чувства. Я бы даже сказала, что никогда. Мне ж было около шестнадцати лет, когда мы с Максом познакомились. Да, у нас долго длилось нечто похожее на дружбу, потом вроде начались отношения, хотя мы еще долго спорили насчет этого. Макс утверждал, что серьезно у нас стало на годик позже, чем все то время думала я. Потом мне досталась квартира, и Макс предложил съехаться. По факту у меня не было периода подростковых влюбленностей и душевных терзаний. А до этого мальчики в контексте держаний за ручку и объятий меня не интересовали. Как-то и без этого не скучно было.
– Давай, – приходит ответ сразу же, как мое сообщение оказывается прочитанным.
Ликование не знает предела. Само собой тело начинает идти в пляс, на лице проступает улыбка, а потом начинает лихорадить от волнений, перечеркивающих всю радость. Возникает слишком много «а вдруг». А вдруг он окажется другим при встрече? А вдруг я ему не понравлюсь, и он разочаруется? А вдруг нам не о чем будет говорить? …
Слишком много нюансов. Поэтому, чтобы не упрощать себе жить и начать переживать еще сильнее, я вновь инициативно пишу Артему.
– Завтра?
– Воу, – ожидаемо удивляется он, хотя я сама удивляюсь этому же, поэтому не осуждаю. – Ну … давай попробуем, – после некоторой паузу отвечает он.
А я, только зацепляя краем глаза его ответ, срываюсь с места, отбрасывая в сторону плед и вскакивая одним движением с кровати. Бегу мыться, делать всякие масочки для лица и волос, разгребать шкаф в поисках хорошего наряда, искать свои любимые духи, которых осталось не так много, поэтому в пользование они идут исключительно по праздникам.
Пока я занимаюсь бессмысленными, но успокаивающими приготовлениями, мне, наконец, перезванивает отец.
– Привет, моя принцесса. Как дела?
– Привет. Нормально. Как мама?
– Да … тоже ничего, – мешкается отец, как и обычно при подобных вопросах. – Ты звонила мне? Прости, не мог ответить, был …
– Занят, – перебиваю я, не давая отцу возможность договорить и так очевидную вещь. – Я знаю.
– Что-то случилось?
– Интересная ситуация произошла. – Начинаю я издалека, пытаясь подобрать хоть какие правильные слова для объяснения, но таких, мне кажется, вообще не существует. – Я была в ресторане, и ко мне подошла женщина. Она говорила про Макса.
– Да опять ты про него, – моментально выходит из себя отец, и его бешенство ощущается даже