Ник приветствовал стражников почтенным кивком, входя в двери зала заседаний.
В первую неделю пребывания Фейт в замке Ник незаметно подошел к каждому стражнику в попытке успокоить их по поводу неизвестного человека-телепата при дворе. Он надеялся убедить фейри, что она не угроза, отчего Фейт почувствовала бы себя более желанным гостем в полном замке незнакомцев, которые были даже не ее вида. И, кажется, с некоторыми из них это сработало; он видел, как время от времени они вели дружеские беседы с главной шпионкой короля.
В комнате не было никого, кроме отца, склонившегося над картой с разбросанными по ней фишками и деревянными фигурками, и нескольких обязательных стражников.
– Вы желали видеть меня, отец? – Ник остановился у середины длинного стола и выпрямился, обращаясь к королю.
– А, да. Хотел обсудить приготовления к встрече королей на следующей неделе. – Он оторвал глаза от карты и посмотрел на сына: – Я тут думал о нашей главной шпионке.
При упоминании Фейт Ник нервно заерзал, но молча ждал, пока король продолжит.
Орлон прошел и встал во главе стола, положив руку на спинку трона и нахмурив лоб, размышляя о чем-то своем.
– Если она, как обычно, будет стоять в форме рядом с другими стражниками, то не сможет вовлечься в происходящее и завоевать доверие придворных. И у нее будет всего несколько встреч, чтобы что-то выведать, – продолжил король, бесцельно теребя перстень на пальце.
– Что же вы для нее приготовили? – спросил Ник, нервничая от ожидания.
Глаза короля снова встретились с его глазами, совершенно черные, более века назад утратившие все оттенки коричневого. Поначалу Ник не придавал этому значения, списав на игру света. Но наряду с цветом глаз он заметил в отце гораздо более глубокие перемены. Он не всегда был таким суровым, непреклонным и безжалостным в своих планах. Но уже так давно нарастил толстую броню из жестокости, что Ник мог объяснить это только последствиями Великих битв, а затем потерей королевы, матери Ника.
– Я хотел узнать, что ты думаешь о том, чтобы вместо этого представить ее как придворную даму.
Действуя инстинктивно, Ник едва не рассмеялся, окрестив идею нелепой, но это было бы крайне неуместно, учитывая то, перед кем он стоял, поэтому он продолжал сохранять невозмутимое выражение лица.
– Она отужинает с нами в первый вечер и очарует придворных, что даст ей возможность общаться с ними вне заседаний и получать дополнительную информацию.
План был хорош, за исключением одной проблемы: Фейт совершенно не умела скрывать свои чувства и мысли. И он вовсе не ожидал от нее «очарования» в присутствии знатных фейри. Одно дело, когда она молча стояла и получала необходимую королю информацию, и совсем другое просить ее лгать и любезничать, одновременно проникая в ничего не подозревающие умы иностранных придворных.
– Прекрасная идея, но боюсь, она недостаточно образована для светской жизни. И она человек. Будет непросто всех обмануть, –