Вышегорский не мог долго находиться в состоянии одиночества, чтобы не походить на одинокий стог сена посреди выстриженного в лысину поля, поэтому он подошел к одинокой даме и разговорился на отвлеченные темы. Он ждал, когда освободится человек, обещавший познакомить его с господином Холмовым, который по поручению министра Рокетского не допустил “Миринвестбанк” к драке за богатое озеро нефти.
– Так вы настаиваете на том, что у нас начался серьезный подъем? – сказал Вышегорский солидной даме, которая без умолку в течение десяти минут рассказывала о книге так, как будто не только ее сама лично писала, но и редактировала, и печатала, и распространяла одновременно и готова была повторно двинуться на это святое дело хоть с этого званного ужина.
– Да, и только да! Мы, безусловно, не можем потеснить американцев в мировой экономике, но мы вытесним других, и сами займем почетное место, – сказала дама, находясь в прекрасном расположении духа под впечатлением от сказанного ею же, но минутою раньше. – Особенно надо обратить внимание на вторую главу книги.
– Вообще выглядит впечатляюще. Сначала ограбив всех сами разбогатеем, а потом станут богатеть все остальные, и в первую очередь пенсионеры, – явно с издевкой сказал Вышегорский.
– Я вас не поняла, – сказала солидная дама. Она так была увлечена своей речью, что не была готова услышать такое от приятного молодого мужчины. – Экономика не консервный нож дилетантов, которые внутри опустошенной банки пытаются найти государственное процветание. Я уверена…
– Извините, вы не могли бы сказать, вот тот господин Холмов?
Получив утвердительный ответ, Вышегорский приблизился к Холмову, стоявшему в кружке мужчин средних лет, которые увлеченно не спорили, но важно говорили о самых банальных вещах: котировках акций, стабилизации экономики, пределах падения рубля по отношению ко всему: к доллару, к авторитету государства, правительства, влиянию оппозиции. Фуршет был в разгаре, поэтому члены спонтанно образовавшегося кружка периодически отходили для деловых разговоров, а чаще для того, чтобы положить на фирменную тарелочку очередную порцию деликатесов. Вышегорский подошел к Холмову как раз в тот момент, когда тот направился, чтобы добавить себе порцию шашлыка из осетра.
– Извините за беспокойство, моя фамилия, вероятно, вам ни о чем не скажет. Но я из института мировой экономики, – сказал Вышегорский, опасаясь, что с господином из менее престижного учреждения Холмов говорить не захочет.
– Очень приятно, но я занят, – сказал Холмов в то время, как с ловкостью опытного