В следующий раз, когда он навестил нас, я приболела и отказалась выходить к гостю: насморк и кашель сделали из меня вредную и ворчливую старуху с отёкшим лицом и слезящимися глазами. Уверенная, что князь, как и прежде, покинул нас на закате, я вышла из своей спальни совершенно разбитая, мечтающая лишь о тёплой ванне и кружке целебного настоя с мёдом. Я уже редко дёргала слуг по пустякам, исполняя свои желания самостоятельно, словно стыдилась возраста. «Дожила почти до тридцати, и неужели не приготовишь себе ванну?» – и прочие мысли в этом духе. Я была слишком независимой, даже от слуг.
Князь застал меня врасплох у лестницы в коридоре, уводящем на кухню сквозь золочёные арки. Он внезапно налетел сверху, чуть толкнул, а я от неожиданности вскрикнула. Мужчина сделал шаг назад и поднял ладони вверх в примирительном жесте.
– О! Валерия! Простите, я вас не заметил. Спускался с верхнего этажа, спешил. Надеюсь, не сильно задел вас, не причинил боль?
Шмыгнув носом, я вытерла платком влажные глаза, пробормотав:
– Ничего, князь… кхм, князь, жить буду.
И он улыбнулся. Я застыла в удивлении – князь светился, словно счастливый ребёнок, чему-то радуясь. Первый раз увидела его таким.
– Вы ведь не знаете моего имени, верно? За эти месяцы вы ни разу не произнесли его. Но это моя ошибка, ведь я должен был представиться ещё в свой первый визит. Хотя, после того случая в лесном домике, я отчего-то наивно решил, что вы уже знаете меня.
Моя растерянность и жалкий вид вынудили пояснить:
– Я запомнил вас, Валерия. В тот день я мог умереть, и Небо мне будет свидетелем – до того, как погрузиться в забытье от боли, я пытался запомнить ваше лицо.
– Моё лицо? – потрясённо повторила, не понимая, как следует реагировать.
Князь снова улыбнулся и произнёс с лёгкой нежной издёвкой:
– Именно такое же прекрасное, как и в тот миг.
Прекрасное? Я прекрасно знала, как отвратительно выглядела тогда и сейчас. Неужели он издевается? Щёки запылали от гнева и возмущения, но не успела я и рта раскрыть, как обычно немногословный гость продолжил:
– Я действительно так считаю, Валерия. Красота не всегда видна снаружи… хотя, что я говорю, глупец! Вы, несомненно, красивая женщина, и даже болезнь… эм… простуда не может этого испортить. Ну вот, снова сморозил ерунду… Пожалуй, мне лучше уйти, пока меня не вытолкали…
Князь смутился, на миг опустил глаза в пол, затем бросился прочь. Слова застряли в горле, эмоции бушевали, но я всё же сумела крикнуть:
– Вы так и не назвали своё имя, гадкий грубиян!
Мужчина резко обернулся и, кажется, даже побледнел. Но увидев, что я улыбаюсь, выдохнул и набрался смелости вернуться. Он подошёл ко мне вновь и без стеснения взял мои руки в свои, снова удивив такой дерзостью. Я не могла сдержать улыбку, хотя желала проучить негодника. А его ладони оказались такими