Я подавил былое воспоминание, произнес вслух:
– Азарт ни к чему хорошему не приводит. Однако, Илья, ты должен помнить о правилах Устава стритрейсеров и данном обете.
Я взглянул на часы. Перед зеркалом поправил галстук и застегнул пуговицы на пиджаке.
– Ой, да брось ты! Рассуждаешь, как закостенелый старикан. Порой мне кажется, будто с роботом разговариваю, – вздохнул Илья. Он потеснил меня у зеркала, пригладил волосы расческой и оглядел свой костюм со всех сторон.
– Илюш, мне не хотелось бы соскабливать твои кости с асфальта и отмывать машину от мозгов, которые, я надеюсь, еще остались в твоей голове. Вспомни «Быстрого» и «Соленого». Один неверный маневр, ошибка в просчете и цветы дарят не они девушкам, а наоборот, им приносят на могилу. Послушай меня. Ты мой лучший друг и я обязан сказать тебе это.
– Ярослав, что у вас с Римской? – неожиданно сменил тему Илья.
Я пожал плечами, внимательно посмотрел на друга:
– Влюбился?
– Хотел бы встретиться с ней, – ответил он, поправляя воротник. – Ты же не встанешь между нами?
– Она бы тоже не одобрила твое увлечение.
– Ярик, ты же знаешь, это временное занятие, хотя не отрицаю, одно из любимых. Ну так что скажешь?
Я снова вздохнул и неопределенно пожал плечами.
В это время зазвонил телефон.
– Да, мы выходим. Илья, пошли. Нас ждут.
– Знаешь, что самое сексуальное в Мирославе? Ее женственность. У меня мурашки по телу, когда она гладит свои волосы длинными пальцами с ногтями на полметра, накрашенные блестящим изумрудным лаком.. Меня просто заводит, когда она приоткрывает свои пухлые губки. А каблуки? М-м-м. Сама грация, когда покачивает бедрами проходит мимо на высоченных шпильках…
Друг послал воздушный поцелуй.
Я покачал головой и театрально закатил глаза.
Наш разговор прервал охранник. Он подозрительно посмотрел на Сазонова потом медленно перевел взгляд на меня:
– Ярослав Данилович, вы сегодня вовремя или задержитесь?
– Да, я закончил.
– Хорошего вечера, – пожелал мужчина.
– Спасибо, приятель! И тебе хороших дней, не скучай тут! – откланялся Илья и помчался вслед за мной.
На парковке мы ожидали друзей.
– Ярослав, ты очень изменился, – в голосе Ильи слышался скорее упрек, нежели похвала.
– Повзрослел, наверное.
Наконец, подъехал черный тонированный джип. За рулем сидел Балахонов, рядом на переднем сиденье улыбалась Римская. На заднем – Лешка Федоров