– Думаешь, она сумела бы вас остановить? – спрашивает Лена.
– Достаточно было бы одного ее взгляда!
– Чем же она…?
– Вне всяких сомнений! Ясно ведь, что мышка никогда не отличит Баха от Брамса или Чюрлениса от Сальвадора Дали.
Все это я ясно осознавал, и меня бесило не бесславие в научном мире (за плечами уже были и первые научные достижения, и кое-какое признание среди нашей ученой братии), не бесславие, а бессилие, застой мыслей, творческий запор. Я не выходил из подвала. Радиомаяк пропиликал четыре часа утра. У меня гудела голова, я ощутил голод, отложил бумаги в сторону и съел три холодных пирожка с картошкой. Остатками теплого чая («помоями» – сказал бы Жора) я запил пирожки и прилег на кушетке. Сейчас в это трудно поверить, но эта сумасшедшая идея пришла мне в голову на той самой кушетке – во сне. Мне казалось, что я и не спал, так ясно и четко виделись мне детали эксперимента. Я видел даже плоды наших усилий – красивых, здоровых, счастливых долгожителей: они шли стройными рядами, как взводы солдат – роты, армии, целые армии в белых одеждах, как ангелы; их лица светились, они пели какие-то веселые песни…
– Пели песни?
– Ага, пели… Строительство Пирамиды духа тогда еще не входило в мои планы.
Лена улыбается, кивает, дескать, ясно, ясно.
Мне нравится ее улыбка. И Максу тоже.
Глава 9
Идея была проста как палец: смешать гены, скажем, секвойи, живущей до семи тысяч лет, с генами, скажем, мушки дрозофилки или бабочки однодневки. Идея не отличалась новизной: мировая научная мысль уже билась над воплощением подобных проектов, но я ясно видел, как добиться успеха. Вся трудность как раз и состояла в этом «как». Ноу-хау, «знать как» – это ключ к разгадке в любом деле. Смешно вспомнить: сон, вещий сон принес мне решение. Случайное стечение обстоятельств – лето, баня, ночь, пирожки, кушетка… Точно такое же, как: