К поэзии, кроме Пушкина, Некрасова, Маяковского и отдельных произведений других наших выдающихся поэтов, относился сдержанно и знал ее мало. Творчество Байрона и других певцов романтизма казалось мне чересчур искусственным. Считал, что заслуживают внимания только стихи, выражающие взгляды и чувства точнее и ярче, чем проза. Склонности и способности к стихотворству не имел.
Да и прозу ценил не столько за слог, сколько за освещение разнообразия стран и народов, отношений между людьми и оттенков их взглядов и чувств. Малолетство не позволяло мне многое уловить и понять. Но непрерывное чтение книг и журналов расширяло границы моего существования во времени и пространстве. Совокупность прочитанного давала фрагментарное, но живое представление об истории и культуре человечества, позволяла осознавать свое место и возможности в координатах земного шара. Это стимулировало развитие мыслей и чувств, хотя досконально проследить воздействие прочитанного на формирование личности почти невозможно.
С упоением читал о знаменитых полководцах, путешественниках, ученых и революционерах. Их подвиги определяли характер моих игр и многих внешкольных занятий. Стремился приобрести смелость, стойкость и сообразительность героев книг. Но готовился не просто подражать им, а встретить в изменившемся мире совершенно новые и более важные проблемы и участвовать в их решении: «плыть по морям, по которым еще никто не плавал».
О чувстве любви много узнал из произведений российских классиков, но наиболее понятными мне они показались в романе Р. Роллана «Жан-Кристоф», где развивались в социально близкой среде, а главное – прочел о них в свой срок, видимо, оптимальный для их постижения.
Произведения многих – от Ф. Рабле, Д. Свифта и М. Салтыкова-Щедрина до Я. Гашека, И. Ильфа и Е. Петрова – способствовали развитию склонности к скептически-ироническому отношению к происходящему, к гротеску и сатире. Это часто помогало преодолевать трудности и переносить неудачи.
Не официальная пропаганда интернационализма, а повесть Л. Толстого о Хаджи-Мурате, романы Ф. Купера о благородных индейцах и «Песня о Гайавате» Г. Лонгфелло научили меня уважать самобытность чеченцев и других народностей Кавказа, с пониманием относиться к их чувствам и стремлениям.
История Робинзона Крузо навсегда убедила меня в беспредельности возможности выживания человека, даже в одиночестве. Герои «Таинственного острова» Ж. Верна доказали, что использование специальных знаний с минимумом технических средств позволяет даже горстке людей освоить природные ресурсы для организации эффективного хозяйства. Это заставляло задумываться, почему так не происходит в каждом уголке планеты, особенно в богатой ресурсами нашей бескрайней стране.
Первое представление о сути и преимуществе экономического мышления, а также о принципах эффективной организации