Большое значение придавалось папой образованию и роли учителей. С горечью сетовал, что образованность все еще недооценивается и социальное положение учителей принижено. Но во все-охватывавших общественных организациях был пассивен. Его отношение к ВКП(б) постепенно изменялось от настороженного к сдержанному. Только после начала Отечественной войны на мой вопрос, вступит ли он в ВКП(б), ответил, что вступит, если его пригласят и объяснят, зачем это нужно.
Папа прошел необходимую аттестацию и получил право преподавать математику в старших классах. Уроки вел артистично, умел и постановку задачи, и ее решение подавать как поиск и открытие. К ученикам был требовательным.
Дома больше всего занимался своей любимой математикой: решал интересные задачи, готовил задания, проверял контрольные работы или размышлял, вышагивая по комнате. В его жизни и в стране продолжало происходить многое, требующее обдумывания. Судя по его виду, размышления были горькими, но ими он ни с кем, даже с мамой, не делился.
Он стремился дать детям хорошее образование и немало внимания уделял урокам и увлечениям детей – моим, Татьяны и Лены. Однажды мне никак не удавалось придумать и нарисовать себе герб для игр в рыцарей. Спросив, чем я озадачен, он сказал: «Да у тебя есть герб», и нарисовал орла с короной, прикрытого щитом с тремя перекрещенными палицами, а также девиз: «Добро и воля». Я не считал палицы лучшим оружием, но герб и девиз использовал, не спросив, откуда они и что значат. «Цыплак!», – воскликнули ребята, увидев на нарисованном гербе голую шею и тощее крыло орла. Так и оказался я в наших рыцарских турнирах то бароном, то герцогом Цыплаком.
Папа научил меня играть в шахматы, которые очень уважал, и поддерживал мое увлечение ими. По моим просьбам покупал конструкторы, коньки, фотоаппарат, велосипед, приносил на время из школы телескоп, был инициатором обучения игре на скрипке, что, к сожалению, не получило развития. Так же заботливо относился он к потребностям и увлечениям дочери и племянницы. За все мои школьные годы лишь несколько раз резко отчитывал меня за недостойное поведение. Однажды даже взялся за ремень, но я убежал и вернулся, когда он уже успокоился.
Папа нередко рассказывал о случаях из своей жизни и происшествиях со знакомыми. Этими