Постепенно вовлекаясь в сотрудничество со странами Балтии, часто бывая в последние годы в Литве, в Латвии и в Эстонии, я думаю уже о более широком контексте – о балтийской цивилизации, о тех цивилизационных компонентах, которые объединяют все страны вокруг Балтийского моря, включая упомянутые страны Балтии, Польшу, Германию, государства Северной Европы и, разумеется, российский северо-запад. Может быть, именно на этой базе выросло международное объединение руководителей стран Балтийского моря.
Возвращаясь к норвежской теме, отмечу, что считаю большим и важным достижением публикацию тома документов о советско-норвежских отношениях в период 1917–1965 годов. Этот том был наиболее ярким выражением упоминавшегося уже соглашения Института всеобщей истории РАН и Института оборонных исследований Норвегии.
В этом же институте я познакомился тогда с молодым норвежским историком Свеном Хольтсмарком. С тех пор уже более 20 лет мы встречались с ним почти каждый год. Свен был главным составителем и автором упомянутого сборника документов. Рабочие встречи происходили попеременно в Осло и в Москве. Хольтсмарк прекрасно говорил по-русски, у него была польская жена.
Свен сыграл большую роль еще в одном вопросе. Отец моей жены носил фамилию Даниэльсен, говорили, что у него были норвежские корни, но в советские времена упоминать об этом было небезопасно. После смерти в его бумагах нашли старый норвежский паспорт его деда, из которого было видно, что он жил в Петербурге в конце XIX веке и был мастером-часовщиком.
Я сообщил эти данные Свену Хольтсмарку скорее просто для проформы, нежели рассчитывая на практический результат.
Свен сходил в какие-то норвежские архивы, и в результате в один прекрасный день у нас на даче раздался звонок. Мужской голос позвал к телефону мою жену, сказав, что он является ее кузеном. Так моя супруга нашла в Норвегии двух кузенов, одну кузину и очаровательную тетушку, которая, к сожалению, недавно скончалась в 93 года. Она немного говорила по-русски и хорошо помнила своих русских родственников. Во время войны она провела год в одиночной камере в нацистском лагере «Равенсбрюк». Эта история еще более сблизила меня с Норвегией, и мы с женой практически каждые два года ездили туда.
В Норвегии, как мне кажется, нет устойчивого антирусского синдрома, наши страны никогда не воевали друг с другом; кроме того, норвежцы помнят 1944 год, когда советские войска освобождали от нацистов северную Норвегию.
Но с Норвегией меня связало на ряд лет еще одно обстоятельство. В течение длительного периода я сотрудничал с Нобелевским институтом мира. Это престижное учреждение в Норвегии, главная задача которого состоит в ежегодном присуждение Нобелевской премии мира.
С приходом в Комитет в качестве руководителя института известного специалиста, историка-международника Гейра Лундестада Комитет начал выделять стипендии профессорам