Я был в Констанце, когда там ждали результатов конкурса. В условиях, когда у нас в России процветала «гигантомания», тенденция к созданию огромных университетов, в Германии конкурс выиграл в числе других небольшой университет в Констанце, причем одним из факторов, обеспечивающих успех Констанца, был гуманитарный аспект, реализация на практике концепции интеграции науки и образования.
В день, когда в Берлине проходило голосование, я уезжал из Констанца. Ректор университета сказал мне, чтобы я позвонил ему вечером. Если он скажет, что они пьют пиво, то значит они проиграли, а если сообщит, что пьют вино, то это означает выигрыш. Поздно вечером я позвонил в Констанц, и ректор радостно воскликнул: «Мы пьем вино!» Я прилетел в Москву и рассказал нашему министру образования и науки, что в Германии поддерживают и небольшие университеты, но на руководителей нашего образования это не особенно подействовало.
Активными членами Комиссии с германской стороны были Хельмут Альтрихтер (из Аугсбурга, близ Мюнхена), Бернд Фауленбах (видный историк, социал-демократ) и другие.
Многие годы ответственным секретарем Комиссии с германской стороны был Эберхард Курт из министерства внутренних дел. Четкий организатор, доброжелательный человек, относящийся с явной симпатией и уважением к российским историкам, Курт внес большой вклад в успешную деятельность Комиссии.
Для меня было большим удовлетворением, когда наша совместная российско-германская Комиссия стала примером, аргументом и образцом для создания других подобных комиссий, в частности российско-литовской, российско-австрийской и даже российско-украинской.
Для немецкой историографии в целом и политологии наиболее характерны следующие главные приоритеты.
Во-первых, это жесткий «расчет» со своим нацистским прошлым. Всякие попытки оправдания нацизма встречают осуждение и отпор. В равной мере любые проявления антисемитизма в научной и образовательной сфере считаются абсолютно неприемлемыми. Мне рассказывал один профессор, что преподаватель, который однажды позволил себе антисемитское высказывание, должен был немедленно покинуть университет.
Во-вторых, в течение длительного времени германская советология, как правило, жестко критиковала «советские порядки» и многие исторические периоды и события. Многие специалисты из Западной Германии задавали тон в общем хоре советологических исследований.
В-третьих, именно немецкие историки одними из первых стали инициаторами выдвижения на первый план на национальном и на международном уровнях темы «исторической памяти». Сейчас эта тема стала одной из весьма популярных.
За последние 20 лет я как бы заново открыл для себя Германию. Я увидел и понял, что при