Калиго: лицо холода. Ксения Гранд

поэтому старик Колдвотер отдал ее в школу скалолазания. У нее был лишь один страх, один недостаток, одно слабое место, куда он не раздумывая ткнул набалдашником своей трости. Казалось, ему приносило это удовольствие: вынюхивать людские слабости, давить на их тонкие нервы, передавливать вены, наблюдая, как они медленно набухают, меняя свой цвет. Но Патрис отнюдь не была слабой. Она пыталась доказать это с момента своего рождения, когда по случайной ошибке или божественному велению, судьба одарила ее не тем полом. Расти под тиранией отца, жаждущего всеми силами увековечить свой род, было нелегко, особенно для тонкой женской натуры. Однако Патрисия Колдвотер очень быстро поняла, что в этом мире красота ее не спасет, как и доблестный принц. Ей поможет только стальная броня, которую она ковала многие годы сущих издевательств и унижений.

      Несмотря на фобию, девушка заставила себя надеть страховочный пояс и ухватиться руками за скалистый выступ, хоть голова и шла кругом при малейшем взгляде вниз. Она преодолела препятствие, обуздала страх, переступила через себя и научилась жить в невесомости с ощущением скользкого камня под рукой и пустоты под ногами. За четыре года тренировок Триа заработала славу покорительницы скал, которую репортеры негласно окрестили «Стенолазкой» (созвучно с одноименной птицей). У нее появились поклонники и собственный фан-клуб. Она карабкалась все выше, преодолевая новые горизонты, но трос беспечности не выдержал главного испытания, к которому готовил ее старик: пересечение наибольшего ущелья Гранд Каньона.

      Четыреста пятьдесят семь метров высоты на стальном тросе – подобный трюк мог бы войти в книгу рекордов Гиннесса, увековечив фамилию Колдвотеров, а Триа сделав первым в мире человеком, пересекшим Большой Каньон без страховки. Но так же легко мог и отнять жизнь девушки, которая всего лишь хотела добиться благосклонности отца. В ту секунду, когда руки Триа ухватились за канат, сердце Калеба замерло и с тех пор, казалось, никак не может возобновить свой ход. Этот день юноша не забудет никогда. День, когда ноги сестры зависли над пропастью, а тонкие девичьи пальцы соскользнули с веревки. Вечер, когда он лишился сестры. Утро, когда остался один, с того самого момента и по сей день. Навеки. До тех пор, пока отцовский гнет не отравит и его организм тоже.

      Темнота, будто выскользнув из его неутешительных мыслей, незаметно разлилась по округе. До прихода ночи остается еще час, но силы на поиск ночлега уже иссякли. Друзья потратили их на блуждание по заснеженным просторам и обогрев медленно обледеневающего тела, и теперь, когда необходимость тревожно постукивает в спину, все трое не знают, что ей сказать. Калеб уже было подумывает вернуться обратно к скалам, когда голос Иви прерывает ход его мыслей.

      – Что это там, внизу?

      Вопрос явно предназначался Кэт. С того момента на озере Ивейн с ним не общалась. И не без причины. Все-таки он чуть не дал ей умереть. «Чуть» – ключевое слово, ведь в конечном итоге все обошлось. Поэтому Калеб не видит особой причины раздувать эту маленькую неурядицу до размеров полномасштабной