Ехать на настоящем поезде, пусть даже и на весу, было так захватывающе, что Тимофей забыл обо всём на свете: и о выжигающем нутро голоде, и о злющей тётке Мане, и о пережитом недавно испуге, и даже о своей горькой сиротской доле.
В первые минуты ему хотелось во всё горло кричать от радости, но, поразмыслив, он благоразумно решил промолчать. И правильно сделал, потому что у него над головой хлопнула дверь, и на площадку заднего вагона вышли два человека.
– Видал, Колян, господинчика в третьем вагоне? Саквояж у него знатный, похоже, что сшит из крокодиловой кожи. Да и сам одет не бедно – пенсне в золотой оправе. Как думаешь, возьмём на гоп-стоп? – спросил один.
– А что ж, – отвечал ломкий юношеский голос, – это нам завсегда с большим удовольствием. Тем более что ты, Максимыч, дело знаешь, ещё никогда не бывал с пустыми руками – без добычи.
– Да не забудь у него ещё и часы срезать, – назидательно напомнил старший и сплюнул вниз, прямо Тимке на голову.
Парнишка вздрогнул и сжался в комочек.
«Разбойники», – догадался он и нахмурился.
Родители всегда учили своего Тимку жить честно, а батюшка в церкви говорил, что воровство и разбой – это смертный грех.
Пусть плюют сколько угодно, он всё равно себя не выдаст и обязательно предупредит мужчину в третьем вагоне, что его хотят ограбить. Тимофей хорошо знал, что слово «гоп-стоп» обозначает кражу, потому что среди его деревенских друзей в ходу были байки про знаменитого сыщика Путилина, направо и налево вступавшего в схватки с ворами и душегубцами, а Лёвка – сынишка одного дачника – показывал про него целую книжку с картинками.
Вскоре лес по сторонам дороги поредел, кое-где стали встречаться домишки, прижимавшиеся к обочинам дорог. Замелькали подводы, гружённые дровами, крестьянские телеги, и, наконец, поезд дал длинный гудок. Приближалась станция.
По замедлившемуся ходу поезда Тимоша сообразил, что близится конец пути. Это было как нельзя кстати – вцепившиеся в лесенку пальцы совсем одеревенели, а портки, подвязанные тонкой пеньковой верёвочкой, то и дело норовили свалиться вниз.
– Это что за пострелёнок! Я тебя ужо в полицию сдам! – услышал Тимофей истошный крик мужика в чёрной форме, торопливо соскочил с лесенки и юркнул за плавно остановившийся вагон. Краем глаза он увидел крупные буквы на верху дома, которые сложились в слово «ГАТЧИНА».
Куда бежать? Где искать третий вагон и господина, на которого охотятся два бандита?
«Барин должен быть в пенсне и с саквояжем», – вспомнил Тимошка и тут же его увидел. Мужчина неторопливо шёл по перрону, держа в руке красивый чемоданчик, который называется «саквояж». Такой же был у заезжавшего в их деревню господина из города. На носу у него поблескивало небольшое пенсне, из-под которого рассеянно поглядывали добрые светлые