В основе этой книги лежит утверждение, что женское движение первого этапа, 1858–1905 годов, носило «общий» или «ненаправленный» характер, а второго этапа, 1905–1918 годов, – «специфический» характер.
Под «общим» движением, соглашаясь с Г. Блумером, я понимаю движение, которое представляет собой некоординированные усилия многих людей, объединенных только общей направленностью. Такие движения по сути являются длительным процессом постепенного изменения ценностей общества и формирования новых систем ценностей. С одной стороны, эти движения отражают тенденцию общих социальных изменений, а с другой – сами влияют на эти изменения через постепенное и постоянное воздействие на культуру, формируя новые ценности, потребности и нормы общества.
Представления о существующих проблемах женщин и о перспективах их решения на первом этапе движения были смутны и интуитивны. Постановка проблем происходила в ходе деятельности: практика решения одной проблемы обнаруживала другие. Цели движения выкристаллизовывались постепенно. Так как представления о будущем не были определены, то и идеологически они не обосновывались. Именно такой «ползучей» формой развития движения объясняется отсутствие идеологии на этом этапе.
Поэтому если под идеологией движения понимать концептуально организованную систему представлений, ценностей, идей, которые описывают и интерпретируют социальную действительность с точки зрения определенной социальной группы, слоя, класса, описывают ожидаемое будущее, то ее не было, и говорить о формировании идеологии вплоть до 1890‐х годов нет оснований.
Идеология создает общую культуру, в рамках которой формируется и развивается движение, и наряду с эмерджентными нормами, ценностями формирует коллективную идентичность участников движения, консолидирует недовольство, побуждает к действиям и тем самым является фактором существования движения37. Если общественное движение – социальный субъект, конструктивная сила социальных изменений и исторического развития, то его идеология – руководство к действию и инструмент социальных преобразований. Поэтому можно понять критиков женского движения, которые интерпретировали отсутствие идеологии на начальном этапе развития движения как признак его незрелости, слабости и «необоснованности». Тем более что развивалось оно на фоне и во взаимодействии с двумя массовыми освободительными общественными движениями России: либеральным и радикальным (революционно-демократическим, социал-демократическим), которые ориентировались на коренные изменения всей социальной системы страны и носили ярко выраженный идеологизированный характер.
Но, с другой стороны, говорить о полном отсутствии идеологической составляющей движения на первом этапе тоже было бы неверно. Исторический материал неуклонно