– Как ты умудрился заработать?! – удивлялась Ирина Петровна. Оказалось, внук получил приз на компьютерной олимпиаде, где он быстрее всех решил поставленные задачи.
– Ты, Эдик, шустрый, как электровеник! – иронизировал Георгий, на самом деле довольный: в двадцать лет не каждый имеет собственный транспорт. Понятно, что транспорт не стоял на месте, он все время куда-то спешил, мчался, несся, порицаемый владельцем за малую скорость. «Медленная тачка!» – махал рукой Эдик, в свою очередь, порицаемый Ириной Петровной за безобразное словоупотребление. Сорок лет преподавания не прошли даром, она сопротивлялась новоязу и жаргонным словечкам, засорявшим быстрый (а как же!) говор любимого внука. Уже устроившись на работу, он, помнится, заскочил в ее комнату, чтобы радостно прокричать:
– Ба, я новую тачку купил!
Ирина Петровна указала на стул.
– Присядь, пожалуйста.
Внук с неохотой подчинился.
– Теперь послушай меня. Тачка – это тачка. У нее две ручки и одно колесо. На ней возят уголь, песок, ну, не знаю, цемент, наверное… А автомобиль – это автомобиль. Так что изволь выражаться нормальным русским языком.
Эдик засмеялся.
– Понял, ба! Значит, так: я прибрел новый автомобиль марки «Хонда». Сто пятьдесят лошадок… То есть, лошадиных сил, до ста километров разгоняется за шесть секунд! Классная, короче, тачка!
– Эдик!!
А тот уже чмокал в щеку, хвастаясь, мол, премию выписали огромную! К тому времени он уже закончил ЛЭТИ, работал в какой-то компьютерной фирме и, надо сказать, делал поразительные успехи. Его карьеру, казалось, тоже тащил вперед мотор мощностью в сто пятьдесят лошадиных сил: не успели оглянуться, а он уже старший программист. Потом получил в подчинение отдел, который негласно именовался: группа прорыва. Они решали самые трудные задачи, получая фантастические (так казалось Ирине Петровне) оклады, но работая при этом по десять-двенадцать часов. Нина все время беспокоилась насчет его загруженности, мол, совсем не отдыхает, а отпуск дали – всего неделю! Здесь каждый день на счету, и он помчался на своей скоростной машине к морю, где уже отдыхали приятели. Мчался по трассе на Москву, потом на Воронеж, чтобы неподалеку от Ельца… Она так и не разобралась, кто выскочил на «встречку» – Эдик или водитель груженого щебнем «Камаза», главное, страшный итог.
– Его автогеном вырезали… – выдавил сын. – То есть, не его, а то, что осталось…
Она лишь мельком взглянула на привезенные Георгием фотографии – тут же сделалось дурно. Стремительная серебристая «Хонда» была хуже старой тачки, так, кусок смятого железа. И, поскольку Эдика не было видно, проскочила абсурдная мысль: может, он спасся? Чудесным образом выскользнул из стального кокона, сплющенного ударом чудовищной силы?
Чудеса всегда ходили где-то рядом с внуком, во всяком случае, так представлялось Ирине Петровне. Она, допустим, никак не могла