Послышался торжествующий вопль, и какой-то дорифор поднял вверх кинжал, отнятый у одного из присутствующих. Деревянная рукоять была украшена бронзовым ажурным навершием в виде сфинкса с тёмно-красным камнем в одном глазу. Камень из второго глаза выпал и остался валяться на дороге. Кинжал не был частью воинского снаряжения для праздника, а то, что владелец попытался его скрыть, вызывало подозрения. Очевидно, дорифоры искали подозрительных лиц. Пятеро охранников набросились на владельца кинжала и начали избивать его, хотя тот и не пытался сопротивляться. Толпа заволновалась, но никто не осмелился вмешаться.
Когда охранники отошли от своей жертвы, понять, жив ли мужчина, было невозможно. София отвернулась, крепко прижавшись к мужу и стиснув руку сына. Гектор ошарашенно смотрел на происходящее, и при виде окровавленного, покрытого пылью тела ему стало тошно. Он не понимал, что происходит, но не мог не жалеть скорчившегося в три погибели человека, которого почти покинула жизнь. Гектор много слышал о смерти, но это были героические смерти в сражениях во имя своей страны или ради открытия новых стран. Спортсмены гибли на состязаниях, его друг утонул в море, но то были обычные смерти, несчастные случаи, воля богов, а вот с такой гибелью ему сталкиваться не доводилось.
Мальчик видел, как напрягся отец, видел братьев, которые, стиснув зубы, наблюдали за избиением, видел белое лицо матери, переводившей взгляд с охранников на Гиппия и обратно. Люди словно оцепенели, покорённые кучкой чужестранцев-наёмников. Ожидание продолжалось долго, и солнце успело высоко подняться над горизонтом. Наконец к Гиппию прискакал взмыленный гонец и что-то тихо передал ему на ухо. По знаку тирана телохранители бросились к нему, прихватив избитого мужчину, после чего они все вместе направились в центр Афин.
– Что происходит? – этот вопрос волновал всех, но ответа не было. Атмосфера праздника, витавшая над городом утром, испарилась, сменившись разочарованием и горечью. Люди начали приходить в себя и расходиться – подальше от лужи крови на земле.
– Мы идём домой, – резко заявила София, не дав Проклу и слова сказать. Тот лишь кивнул:
– Я провожу вас, а потом постараюсь выяснить, что случилось.
– Ну а мы ждать не будем. Думаю, стоит пойти туда, – Финний махнул в сторону, куда отправился Гиппий. – Такое ощущение, что раскрыт какой-то заговор. Не знаю, как вам, а мне страшно. – Братья быстрым шагом направились к афинской агоре – рыночной площади, где всегда можно было узнать последние новости.
Когда Прокл, София и Гектор на повозке добрались до дома, Прокл, несмотря на протесты жены, тут же распряг лошадь и поскакал на ней обратно. По возвращении он был не просто обеспокоен, но растерян. Гектор сказал бы напуган, если бы мог представить испуганного отца. Братья были с ним.
– Гиппарх