вполне универсальной дисциплины, я говорил, что основной целью такой дисциплины является выявление и описание категорий, под которые подпадают вещи. Не будет большой ошибкой сказать, что именно к этому стремится метафизика в ее современном понимании. Но что же значит «выявить категории, под которые подпадают вещи»? Как я отмечал ранее, Аристотель считает категории высшими или наиболее общими видами, на которые можно классифицировать вещи. Из этого следует, что метафизика берет все существующие вещи и распределяет их по самым общим видам, под которые те подпадают. С точки зрения Аристотеля, виды, под которые подпадают вещи, позволяют нам сказать, чем эти вещи являются. В таком случае могло бы показаться, что если метафизикам нужно выявить высшие виды, то им следует искать самые общие ответы на вопрос: «Что это?» Кажется, что одним из способов сделать это будет взять знакомый предмет – например, Сократа – и задать вопрос: «Что это?» Очевидный ответ – «Человек». Но, хотя он и выявляет вид, к которому относится Сократ, на вопрос: «Что есть Сократ?» – можно дать и более общие ответы. В конце концов, Сократ является приматом, млекопитающим, позвоночным и животным. Определить категорию, к которой относится Сократ, – значит определить границу или момент завершения такого списка все более общих ответов на вопрос: «Что это?» В какой момент это происходит? Обычный ответ заключается в том, что мы определяем категорию вещи, когда находим такой ответ на вопрос: «Что это?», при котором единственный более общий ответ может быть дан лишь с помощью слов «сущность», «существо», «вещь» или «существующее», применимых ко всему сущему. Аристотель полагал, что в случае Сократа подходящий ответ – термин «субстанция», то есть он считал, что субстанция – это категория, под которую подпадают Сократ и другие живые существа.
Далее, может показаться, что, если наши метафизики желают составить список категорий, им нужно задать о других объектах те же вопросы, что выше мы задавали о Сократе. Если они выбрали объекты-образцы, учитывая существующие между вещами различия, то в итоге получат различные новые категории. Однако в какой-то момент они обнаружат, что новых категорий больше не появляется. Повторение процедуры будет лишь возвращать их к выявленным ранее категориям. В этот момент они могут быть уверены (с учетом обычных опасений по поводу адекватности индуктивных процедур), что определили все высшие виды или категории сущего.
Это один из способов размышлять о категориях и их роли в метафизическом проекте. По сути дела, именно так многие философы решают задачу выявления категорий. К сожалению, в качестве описания происходящего в рамках метафизики этот подход не лишен недостатков. Во-первых, он превращает метафизику в весьма унылое занятие: составление таблицы категорий – это простая механическая процедура поиска наиболее общего ответа на вопрос: «Что это?» Сложно понять, как то, для чего нужно так мало фантазии, могло более двух тысяч лет занимать величайшие
