– Да брось, – сказала я. – Ты приводишь меня в это миленькое место за мороженым, как будто мы в старшей школе. Ты знаешь этого старика по имени. И ты смотришь на меня так… – Я замолчала, не договорив, потому что он нахмурился.
– Ты не очень-то разбираешься в людях. – Он бросил кусочек попкорна мне прямо в лоб.
Я потерла место удара, оскорбленная. Я прекрасно разбиралась в людях.
– Может, я хороший парень, Оливия?
Я хмыкнула.
– Можно многое узнать о человеке по его чертам и выражению лица. Но, чтобы узнать кого-то по-настоящему, требуется время, – добавил он.
– И что ты можешь сказать обо мне? – спросила я. – Раз уж ты такой эксперт.
Калеб прищурился, как будто думал, что я не готова к его оценке.
– Давай уже, – поторопила я. – Если уж ты так хвастаешься…
– Ладно, ладно… Посмотрим…
Я тут же пожалела о своем решении: выходит, я сама дала ему разрешение на меня пялиться. Я покраснела.
– У тебя немного грустные глаза – может, из-за того, какие они большие, или из-за их разреза: как будто ты немного разочарована. Во взгляде я вижу уязвимость, но и дерзость тоже, потому что ты смотришь на все так, как будто бросаешь миру вызов. Еще то, как ты держишь подбородок. Ты упрямая бунтарка, и у тебя высокомерный маленький нос, который всегда указывает на север. Думаю, ты притворяешься колючей и недоступной, чтобы люди держались подальше.
У меня закружилась голова. Слишком много мороженого. Слишком много правды.
– И мое любимое: твои губы. – Он улыбнулся, видя, как розовеет от смущения моя шея. – Полные и чувственные, уголки всегда опущены. Мне хочется целовать эти губы, пока они не улыбнутся.
Я отпрянула. Он думал о том, чтобы поцеловать меня? Ну конечно, он думал об этом. Парни всегда думали об одном и том же – о том, что вело к сексу. Под столиком я сжала кулаки – ногти врезались в ладонь.
– Я напугал тебя? – Калеб откинулся на спинку стула, непринужденно опершись локтем на стол.
Я сглотнула ком размером с волейбольный мяч в горле. Мое сердце по-дурацки сбилось с ритма.
– Нет.
– Хорошо, потому что ты не производишь впечатления девушки, которую так легко удивить какому-то качку, просто доказав ее неправоту.
Мне казалось, что вот-вот упаду в обморок.
Ладно, может, в этом умнике есть нечто большее. Скрестив руки на груди, я прищурилась, как ковбои в старых вестернах.
– Ладно. Почему ты провалил бросок?
– Почему я провалил бросок? – повторил он. – Потому что мне важнее было узнать тебя поближе, чем победить в очередной игре.
На этот раз я даже не пыталась скрыть изумление. Он только что выдал мне лучший из возможных комплиментов – даже лучше того, который касался поцелуя. «Забудь-об-этом», – подумала я быстро. У меня не нашлось ничего остроумного в ответ, и это не волновало.
По пути к выходу мы остановились, чтобы посмотреть конфеты