и в зимней темноте мгновенно растворились.
Внутри клетей, засыпанных дровами,
все воины до срока затаились.
Подъехали к мосту. Повозки остановили.
К воротам Ганс пошел, чтоб постучать,
чтобы повозки пропустили.
Его окрикнули: «Стой, кто идет?»
Ответил Ганс: «Ганс – дровосек,
от Штольца Якоба дрова везет».
Да, дровосека Штольца в замке знали.
Но герцог приказал закрыть ворота,
чтоб никого не пропускали.
Без коменданта ни один вопрос
солдаты не могли самостоятельно решать.
Решили Ханса Беобахтена позвать.
Распоряжение герцога не могли,
обороняющие замок, не выполнять.
Но вот уже неделя, как идет осада —
дороги перекрыты, и в Шильон
дрова и те не могут доставлять.
Был зимний вечер. Ханс Беобахтен
пока что не ложился спать.
Он первым человеком, после герцога,
являлся в этом замке.
За слуг, за провиант и даже за дрова —
за все был должен отвечать.
И коменданта удивило очень,
что кто-то за недельную осаду
впервые постучался в замок,
к тому же почти ночью.
В окошечко в воротах посмотрев,
Ханс Беобахтен был снова удивлен —
он паренька увидел молодого.
Тот даже не был вооружен.
Придирчиво – с ног и до головы,
глаза прищурив, Беобахтен посмотрел.
Спросил сурово он парнишку:
«Кто ты такой? Чего хотел?»
Ответил парень: «Я – Ганс, я – дровосек,
помощник Штольцев – Якоба и Хеймо.
Мы вам дрова доставили…»
«Кто это мы?» – не понял Беобахтен.
«Там брат со мною – Отто.
Повозки мы перед мостом поставили.
Вам дядя Якоб кланяться велел,
сказал прощения просить
за те дрова – гнилые, которые
он в прошлый раз…»
«Пытался мне всучить?» – не дал мальчишке
комендант договорить. —
«А где он сам и почему тебя послал?»
«Мне кажется – он в плен попал.
Поехал основной дорогой, там, где рыцари.
А нас он через лес послал.
Нас Якоб с Хеймо строго предупредили,
чтоб о делах мы с Хансом Беобахтеном,
ну, то есть с вами, только с комендантом,
ни с кем другим, лишь с вами говорили».
Сурово комендант спросил:
«Как ты узнал, что это я?
Пронырливая хитрая ты свинья?»
Ганс Беобахтену отвечал,
как ему Хельмут подсказал:
«Сказали – ключ вы золотой
на шее носите на золотой цепочке…»
«Довольно», – тут Ганса Беобахтен перебил,
«пора поставить точку».
И комендант охране приказал,
чтобы солдат ворота открывал.
А в свете факелов ключ на цепочке
У Ханса