Один из железнодорожников, который получил ранение острым как бритва, громадным кинжалом, лежал рядом с Кругловым. Рана на ноге воспалилась. От намотанных тряпок распространялся отвратительный запах гнилости. Больной метался в забытьи, звал маму. Понимая, что не может ничем помочь бедолаге, Сергей чувствовал себя совершенно бессильным, и старался не замечать стенаний.
Пленники сидели в темноте уже третий день. Поесть хунхузы дали им всего один раз, в первый день, но такую невероятную бурду, съесть которую Сергей не сумел. Впрочем, сейчас он уже неоднократно пожалел о своей брезгливости.
– Вы не знаете, что они говорят? – Наконец не выдержал Круглов и склонился к дремлющему возле него приказчику.
Бывалый путешественник оторвал голову от сырой стенки, прислушался. – Не разобрать. Похоже, кого-то ждут.
– Скорее бы. – Не выдержал Круглов.
– А чего скорее? – С плохо скрываемым отчаянием отозвался коммивояжер. – Скорее нас на корм собакам пустят?
– Позвольте, но отчего?
– Да оттого, милостивый государь. – Окрысился сосед. – Выкупать нас некому. Это за них, дорога может, чего и заплатит, а за нас с вами, радеть некому. Вздернут на первом суку, всего делов.
Мрачный прогноз вызвал у Сергея неприличное волнение в животе. Он смущенно оглянулся, однако никто даже не обратил внимание на это проявление физиологии организма.
– Не может быть. Такого быть просто не может… – Как заклинание повторил он про себя. – Непременно должно что-то случиться. Нас, наверняка спасут. Отыщут. Казаки, разгонят этот сброд и освободят».
Тягостное ожидание перемежалось чуткой, похожей на забытье дремотой.
День начал клониться к вечеру. Понять это Сергей сумел по лучику солнца, переместившемуся к проделанной в доске щели.
Крики, стук копыт и негромкое ржание прозвучали внезапно. Сергей открыл глаза и прислушался. Но тут дверь в темницу заскрипела и распахнулась.
– Ходи вон. – Визгливо проорал низкорослый китаец, стоящий в светлом квадрате проема. Он лязгнул затвором винтовки и угрожающе наставил ствол на сидящих вдоль стены пленников.
В солнечном сплетении у Круглова застучал молоточек, потекла по спине струйка липкого пота. Он приподнялся и тут же присел вновь, не чувствуя ног.
– Помогите, господин военный. – Хрипло окликнул его один из железнодорожников, осторожно поднимающий своего потерявшего сознание товарища.
Сергей осторожно, преодолевая брезгливость, ухватил дряблую руку раненого.
Вдвоем они с трудом подняли мужчину и вынесли в узкие двери фанзы.
Опустив бесчувственное тело на жухлую траву, остановились.
– Моя твоя режи. – Оскалил в улыбке кривые зубы желтолицый разбойник и добавил непонятное