5. ВЕЧЕР В РЕСТОРАНЕ. ВСЕ ЕЩЕ 2 ЯНВАРЯ
Подарок Лиде Марк купил в небольшом магазинчике, дверь в дверь с рестораном. Теплая шаль красивого темно-розового цвета, с вышитыми гладью птицами и цветами, в духе старинных китайских халатов. У его матери был такой, на нем были пагоды, деревья, несколько тигров, до ужаса настоящих, и один огромный дракон, темно-зеленый, с желтоватым брюхом и длинной шеей. Халат был теплым, подбитым толстым слоем марли, мама закутывала его в этот халат, когда он болел, и он часами разглядывал его и придумывал разные истории про себя самого в роли воина, который охранял эти пагоды, прятался за деревьями и побеждал тигров и дракона. Шаль напомнила ему детство, он счел ее добрым знаком, предвестником будущей удачи, и успокоенный, спрятал подарок в багажник, закрыл машину и вошел в тяжелые стеклянные двери уютного «Bellissimo», самого дорогого и самого утонченного, по убранству и кухне, ресторана в городе. Публика, разумеется, была далеко не так прекрасна, как архитектура и повара, но в эпоху «тотально победившего мещанства» (как определял свое время Иван Ильич Бланшар) – так было повсюду. Бланшар уверял, что исключения бывали, но изредка и лишь в Средневековье с его культом личности и служения, камлание же золотому тельцу исключений не допускало. Впрочем, Марка это не заботило, он как раз желал золота и продал бы все и вся, лишь бы получить желаемое, вот только никто пока не желал брать то, что он был готов предложить. Но может быть, сегодня что-то изменится? Должно же ему когда-то повезти! Так почему бы этому не произойти прямо сейчас?
Он отдал пальто, отряхнул волосы от мокрых маленьких снежинок и начал медленно подниматься по лестнице, вдоль резных перил и кадок с растениями, что стояли по краям лестницы. Через каждые пять ступенек, следующая – шестая – была чуть шире своих сестер, как маленькая площадка, и на ней по бокам стояли кадки с фикусами или китайскими розами и тут же – пепельницы в виде шаров, водруженных на треноги. На последней площадке были выставлены тяжелые плетеные корзины, в которых росли карликовые апельсиновые деревья. Вход в зал был задрапирован широкими плетеными соломенными лентами, свисавшими сверху в беспорядке, впрочем, весьма художественном и тщательно продуманном. На них сияли звезды и снежинки из блестящей фольги, они не были слишком длинными, и посетители должны были лишь слегка наклонять голову, проходя под ними, и то это относилось в основном к мужчинам, и только если их рост превышал общепринятый средний. Марк наклонил голову, он был почти метр восемьдесят пять. Одна из лент скользнула ему по волосам, он отвел ее рукой. Вошел, остановился, огляделся.