Красные скалы английской Ривьеры. Хельга Мидлтон

официанткой во время летних каникул. Лиз заехала домой переодеться и взять продукты для бабушки (86) – жительницы района Престон Сэндс в Пейнтоне. Родителей девушек дома не было. Они были в кино и вернулись уже после отъезда Лиз. В воскресенье полиция обнаружила машину Лиз на парковке отеля «Эспланада» у первой линии застройки набережной в Торки. В машине на водительском сиденье обнаружены следы крови, но ни девушка, ни ее тело пока не обнаружены. По данному факту возбуждено дело об исчезновении Лиз Барлоу при обстоятельствах, позволяющих предположить убийство.

Айван Грасс для «Торбэй-экспресс» 27 /08/2012

НАЙДЕНО ТЕЛО

      На прошедшем несколько часов назад брифинге полиция сообщила прессе, что выловленное вчера, 29-го августа, тело принадлежит юноше Томасу Смиту (17), однокласснику и бойфренду ранее пропавшей Лиз Барлоу. В одной из версий полиция выдвинула предположение о двойном суициде, и теперь к поискам тела мисс Барлоу прибавились береговая охрана и волонтеры из яхт-клуба «Регата». У общественности остаются вопросы: если эта трагедия суицид, то при чем тут кровь на сиденье ее машины?

      Первые новости о ходе поиска тела и расследовании этой двойной трагедии вам приношу я:

Айван Грасс для «Торбэй-экспресс» 30/08/2012

ПОДРОБНОСТИ НЕ ЗАСТАВИЛИ СЕБЯ ЖДАТЬ

      «Торбэй-экспресс» спешит поделиться с читателями новостями о пропаже мисс Лиз Барлоу. Как сообщил пожелавший остаться неизвестным сотрудник правоохранительных органов, во вторник 28-го августа бойфренд Лиз Том Смит отправил матери предсмертное СМС. После чего бросился в море со ста пятидесятиметрового обрыва в районе пригорода Баббакомб. У следствия есть все основания подозревать юношу в убийстве подруги и в попытке уйти от правосудия, списав суицид на романтический порыв юной души.

Айван Грасс для «Торбэй-экспресс» 31/08/2012

      Часть I

      1

      Дом Рейчел Смит стоял на углу двух нешумных улиц. Одна из них вела вверх к вокзалу, другая, наоборот, сбегала не очень крутым пригорком к приморской набережной.

      Единственным недостатком расположения дома было наличие рядом маленького магазинчика. Обертки от мороженого и пустые пакеты из-под чипсов, брошенные невоспитанными покупателями мимо урны, ветры перекрестка с воодушевлением подхватывали, гоняли вдоль тротуара и заметали под ограду вокруг дома.

      Когда-то веселый, а теперь пестрящий мусором вместо цветов садик захирел и подурнел. Кусты давно не подрезались, свежие цветы не высаживались. Многолетники одичали и росли кое-как.

      Удручающе выглядела и стена самого дома, где надпись черной краской пересекала всю его ширину. Надпись была сверху кое-как замазана, но слова «СУКА И СУКИН СЫН! ГОРИТЕ В АДУ ОБА!» явственно проступали сквозь жидкую побелку.

      Все вместе – и запустение сада, и чья-то криво излитая злоба, и неубранный мусор не внушали ничего, кроме грусти, при взгляде на это жилище.

      Именно грусть испытала Эйлин, подходя к дому. Как быстро, всего за пять лет, симпатичный семейный дом, тот самый, что можно было