Ну, ребята озлились и решили его проучить. На подходе к базе сговорились и намочили уксусом бумажки в гальюне. Утром Муса наведался туда и через пару минут, вылетел как метеор. Вломился на камбуз, заперся и взвыл не своим голосом.
В чем дело? – удивились парни и кулаками в раздатку. Тот ее открывает, и, придерживая штаны руками орет, – а-а цволич, билат, зарэжу! А потом плюхается казенной частью в лагун с водой. Ржали мы все до упаду. А как только пришвартовались, Муса забрал свой паспорт у помощника и ходу. Даже расчета не взял. Такое вот дело.
Видя, что его байка понравилась, механик крякнул и хотел было начать другую, но в это время старшего лейтенанта срочно вызвали на мостик.
– Лево шестьдесят, неизвестный корабль, – встревожено доложил старпом.
– Что за черт? – пробормотал Качарава, вскидывая к глазам бинокль, – здесь не должно быть никаких судов. Насколько мне известно.
Между тем, на смутно виднеющейся вдали громадине, заработал ратьер6.
– Читай! – бросил старший лейтенант усатому вахтенному сигнальщику.
– Ничего не пойму, товарищ командир, какая-то «абра-кадабра», – произнес тот, напряженно всматриваясь в быстро чередующиеся вспышки.
– Радист! – приказал по переговорному устройству Качарава, – немедленно свяжитесь с Диксоном. Запросите наличие судов в этом районе.
– Товарищ командир, связь затруднена, корабль нас глушит, – доложил через минуту со своего поста радист.
– Все ясно, – скрипнул зубами Качарава. – Это немец. Старпом, боевая тревога! Орудийные расчеты наверх!
Напряженную тишину в рубке разорвали колокола громкого боя и грохот матросских сапог по трапам.
Неизвестный корабль выбросил белесую шапку дыма, взял курс на «Сибирякова» и через секунду над его рубкой с шорохом пронесся первый снаряд. Разорвавшийся далеко сзади.
В ответ ударили пушки ледокола.
Неравный бой длился недолго. Несколько, последовавших за пристрелочным выстрелом залпов крейсера, разрушили сначала носовые, а затем и одно из кормовых орудий советского корабля. На палубе взорвались бочки с бензином, и начался сильный пожар. Подойдя на расстояние в двадцать кабельтовых, рейдер принялся расстреливать ледокол практически в упор, не обращая внимания на его ответный огонь, ведшийся из оставшейся «сорокопятки» и зенитных пулеметов.
За это время радиостанция «Сибирякова» успела послать в эфир сообщение о том, что он ведет бой с вражеским крейсером, после чего вышла из строя.
Когда по приказу тяжело раненого Качаравы механики открыли кингстоны горящего корабля, и тот стал погружаться в пучину, оставшиеся в живых спустили за борт две спасательные шлюпки, надеясь добраться на них до острова Белуха, находившегося в десятке миль от места сражения.
Однако первая из них была расстреляна зенитными установками крейсера,