Не выдержал Бату, отправил к Гуюку ещё двух курьеров со словами:
– Даже пустынные черепахи быстрее вас тащутся по земле. С вами или без вас мы тотчас выступаем в поход против булгар. А вы или присоединяйтесь к нам, или с позором возвращайтесь в Каракорум. Думаю, Великий хан Угэдэй по достоинству оценит ваши ничтожные заслуги в этом походе.
Эти ли обидные, но справедливые слова главнокомандующего, проснувшаяся ли совесть, или осознание того, что вся слава и военные трофеи достанутся не ему, Гуюку и его братьям-чингизидам, а выскочке Бату подвигло монголов ускорить своё движение. Перед самым вторжением в Поволжье тумены принцев догнали армию Батыя. Хитрая лиса Субэдэй со своим корпусом лёгкой конницы решил сыграть роль загонщика в облавной охоте. Внезапно появляясь в тылах отрядов булгар и башкир его корпус наводил на противника страшную панику, и те волей-неволей шарахались в
сторону главных сил армии Бату, где их ждало неминуемое поражение. Нужно сказать, что слабое сопротивление нашествию тартаро-монгол оказали и булгары, и башкиры с мордвой. Более того, несколько отрядов мордвы перешло на сторону захватчиков. И это имело своё объяснение. Дело в том, что в 1217 – 1220 годах Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович уже пытался покорить эти земли, и много было убито в этой войне, много было сожжено городов и деревень. И хотя в 1221 году между русичами и теми же булгарами был заключён мир, так и не восстановилась сила некогда самого могущественного государства Поволжья.
В какой-то момент непрерывных сражений Бату даже был вынужден отозвать в свою ставку Субэдэя. Слишком жестоко он вёл себя по отношению к покорённым уже приволжским народам. Ещё немного и в безлюдную пустыню могли превратиться эти земли. С мордвой оказалось проще. Этот народ сопротивлялся тому же Великому князю Владимирскому дольше всех, аж до 1232 года. Вволю покуражились здесь дружины сына Юрия Всеволода, рязанских и муромских князей. Так что мордовские князьки наперегонки в отместку русичам сами становились под стяги батыевой рати.
Единственными, кого не настиг своей карающей десницей полководец Субэдэй, были татары. Отряды потомков некогда могущественного народа, едва не истребивших самих монгол, словно растворились в глухих прикамских лесах. Когда-то Чингисхан, мстя за гибель своего отца, рассеял, распылил татар по всему белому свету. Какая-то их
часть, спасая свои жизни, осела на берегах Камы. Но знали татары, что если монголы доберутся до них, пощады им не будет. Пока глухие леса Прикамья надёжно скрывали татар от их извечных противников. Но через два