Саша: 27 лет, из них половина за решёткой. Начал с малолетки…
Знаешь, за что они меня тогда посадили? За батон белого хлеба. Здесь они им свиней откармливают.
Андрей, хмыкнув: То-то я смотрю: медсестра на выходе пацанов шмонает, чтобы хлеб из столовой не выносили.
Да, этот Виктор, философ, прав: для нашей сучьей власти свинья дороже человека, к тому же лишний зек – это лишняя рабсила, практически бесплатная.
Саша: Да… хотя Витя иногда гонит такую пургу…
Воронин, появившись с миской у окна раздаточной, громко и требовательно: А можно ещё добавки?
Бачков, вошедший в столовую: Можно. Твоей толстой жопе можно еще добавки аминазина и хорошего пинка. Исчезни, проглот.
Воронин, угрожающим, скрипящим голосом: Моя жопа от твоего аминазина и пинка даже не почешется. Но если я тебя пну, твоё говно не смогут отличить от того сраного клейстера, который тут дают на завтрак.
Все, включая Бачкова, громко рассмеялись.
Воронин, низким скрипящим голосом: Я барс, я снежный барс…
Подойдя к завтракающему Андрею и сменив тон с угрожающего на приторно вежливый, спросил: Извините, а можно у вас одолжить кусочек хлеба?
Андрей, дружелюбно: Конечно, бери.
Воронин: Благодарю вас. Знаешь анекдот про генерала? Адъютант приносит генералу его форму, свеже выстиранную и выглаженную, и спрашивает: «Как же вы, товарищ генерал так неосторожны вчера были…»
Саша, раздраженно: Уйди, придурок, или я воткну эту ложку в твою пасть!
Воронин рассмеялся и вышел из столовой, напевая: «Среди нехоженных дорог одна моя…»
Саша: Блин, эта шиза когда-нибудь меня достанет!
Андрей: Ну, я бы не был столь категоричен в отношении его диагноза. Когда я сидел в дурдоме первый раз, проходил судебную экспертизу, там попадались ребята на первый взгляд полностью завернутые, но когда им ставили шизу и признавали невменяемыми, они, чтобы свалить из дурдома, придумывали такие вещи, до которых ни один здоровый не додумается.
Бачков: Здесь этот номер не пройдёт. Валерке колют такие дозы, что даже если его мозги и были когда-то здоровыми, то теперь они стопроцентно завернуты.
Единственное, что меня удивляет – это то, что эти убойные для слона дозы никакого заметного эффекта на его физическое состояние не имеют. За те три месяца, что он здесь, он лишь набрал немного в весе. И стал, похоже, еще более болтливым: его рот не закрывается часами.
Андрей: За что его сюда?
Бачков: Амнезия, или попросту потеря памяти. Бродил тут по соседству в закрытом военном городке. Патруль его подобрал и сюда доставил. При нём был дипломат, в нем японский фотоаппарат и дорогое иллюстрированное издание сказок Пушкина. И никаких документов. С его слов, его зовут Валерий Воронин, проживал в Петропавловске.
Андрей: Ну, и в чем проблема? Не могут найти родственников?
Бачков: Проблема в том, что в Советском Союзе два Петропавловска, один – на Камчатке, другой – в Казахстане.