– Я!
– Пока не выбраны старосты, назначу тебя старшим. Проведи перекличку и составь список всех, кто присутствовал на первой паре.
– Хорошо, Николай Георгиевич!
– Студент Кочанов!
– А я-то чего сделал? – возмутился Кочан.
– Беспокоиться не о чем. С вами просто хочет побеседовать следователь по этому делу. А также с вами, Сибирский. Пройдёмте в мой кабинет. Остальные – отметьтесь у Трофимова, и можете быть свободны.
Кочанов, озираясь на дружков, первым последовал за ректором – он сидел ближе к доске. Я тоже спустился к выходу, ловя на себе взгляды остальных студентов.
– Уже и следователь по этому делу назначен? – спросил я Кабанова в коридоре. – Когда успели-то?
– Сам удивлён, – процедил ректор на ходу. – Но, если я правильно понял, это не первый труп. И похоже, дело серьёзное.
Мы направились по коридору в сторону его кабинета. По дороге я постарался вытянуть из него хоть какие-то подробности.
– А что вообще полиция говорит? Серийный убийца?
– Может быть. А может, и похуже. И делом занялась не обычная полиция. В кабинете вас ждёт действительный статский советник Путилин. Может, даже слыхали о таком?
Я покачал головой. Кочанов и вовсе шагал молча, будто воды в рот набрал, и только затравленно озирался. Мне даже показалось, что он ищет возможности сбежать. Кажется, ему уже доводилось иметь дело с полицией, и опыт был исключительно неприятный.
– Представился следователем отдела особых поручений при генерал-губернаторе, – продолжил ректор. – Но я-то знаю, что он не местный. В Томске недавно, явно в командировке. Похоже, напрямую послан государем.
– Для расследования убийства? – скептически переспросил я. – Хотя, Бергер вроде бы из дворян… Остальные жертвы тоже?
– Не знаю. Но, возможно, дело даже не в том, кто жертвы. А в том, кто сам убийца.
– В смысле?
– Путилин – один из самых знаменитых Охотников.
– Священная дружина?! – вдруг, вытаращив глаза, прошептал Кочан.
– Ну вот, а говоришь, не слыхал ничего…
Мы повернули за угол, и в конце коридора уже замаячила приметная дверь ректора – из красного дерева, украшенная бронзовыми фигурными накладками.
В приёмной нас встретила Амалия. Она сидела за огромным столом – чуть меньше, чем у самого Кабанова, только заваленным целыми стопками бумаг. При нашем появлении поднялась, поправляя блузку.
– Он там? – коротко спросил Кабанов, кивая на запертую дверь кабинета.
– Да, не отлучался. Распорядился, чтобы свидетелей заводили к нему по одному сразу, как прибудут.
– Хорошо. Проводи, пожалуйста, Кочанова.
Кочан и так-то заметно дрейфил, а тут и вовсе сдал. Его широкое простоватое лицо побледнело и из-за ярче проступивших следов от прыщей выглядело пористым, как непропёкшийся блин. Секретарь