Я промолчал, лишь чуть сдвинул плащ, показывая висящий на поясе револьвер. Холодов ответил таким же жестом.
– Брось, Виктор, не дури, взрослые все люди. Мне твой труп даром не сдался, и тебе трупы не нужны. Так что давай без всего этого.
Начальник охраны отстегнул длинную, оправленную в свинец дубинку. Такие же появились у его помощников. Я нехотя поднял трость, оглядываясь по сторонам. Можно было попробовать сбить одного из слуг с ног и ломануться через кусты, но бегать Остроумовы не привыкли.
– Виктор, мне будет позволено вмешаться? – Ариадна стояла, опустив руки, и, кажется, не понимала, как ей реагировать.
От ее вопроса замерли даже нападающие.
– Естественно! Я что, могу взять на себя пятерых?
– А в какой мере я могу вмешаться? Мне не представляется ясным.
– Да господи, делай уже абсолютно все что можешь, только чтоб покалеченных потом не было. Это ж только слуги.
Взмах. Дубинка Холодова указывает на меня. Сигнал подан. Нападающие подходят осторожно, слаженно.
До Холодова было не добраться, поэтому первым надо выбить главного в этой четверке. Я наметил крепкого парня, с которым переглядывались остальные слуги, и резко бросился вперед, вбивая трость ему в живот и сразу добавляя мощный удар в лицо, заставляя выплюнуть на дорожку окровавленные зубы.
Плечо взорвалось болью: достали дубинкой. Главное – не выронить трость: нельзя их подпускать. Новая вспышка горячей боли. Я разрываю дистанцию и бью ближайшего слугу, заставляя упасть. Свист воздуха. Уворачиваюсь от нового удара, но дубинка все равно вскользь проходит по ребрам.
Странный звук раздался совсем рядом со мной. Будто защелкали друг о друга металлические шарики. Внезапно я понял, что передо мной никого нет. Все нападавшие лежат в чахлой траве.
Ариадна довольно отирает руки о кусок чьего-то плаща. Трость из моих рук падает. Щебень, трава, листья кустов: кровь везде. Один из слуг пытается запихать кишки в располосованный живот. Двое других корчатся, вскрытые от паха до горла. Четвертый безуспешно зажимает разодранное горло. Лезвия на руках Ариадны черны от крови. Лежащий в стороне от всех Холодов еще пытается отползти, зажимая огромную рану в боку.
– Виктор, все в порядке? Вы какой-то бледный. Виктор, да что с вами? Мне кажется, вы недовольны? Я что-то сделала не так? Я же никого не покалечила. Они все сейчас умрут. – Ариадна робко улыбнулась, кажется, ожидая похвалы.
Я бросился к Холодову и, вытащив платок, попытался зажать ему рану. Остальным было уже не помочь.
– Что стоишь? Помоги загрузить его в локомобиль.
– Зачем? Он же скоро умрет.
– Грузи! Зачем ты их всех убила?
– Виктор, так было быстрее всего обезопасить вас от нападающих.
– Убив четверых?
– Лес рубят – пешки летят. –