Следующий день оказался холодным, ветреным. Карри узнала у горничной, что в секторе дома, где она живет, есть спортзал, и отправилась туда.
Часа два провела, в одиночестве занимаясь на тренажерах, затем гуляла в саду. Во второй половине дня отправилась в переговорную – узнать, как дела у отца.
Карри общалась с ним по видеосвязи.
Выглядел отец бодрым, сообщил, что утром ездил с Натусей в медицинский центр, ему там выписали лекарства и замечательную мазь для рук. На Натусю отец не жаловался, что само по себе уже являлось хорошим признаком.
Эта беседа очень успокоила Карри. Она окончательно убедилась в том, что поступила правильно, согласившись на эту работу. Да, это работа, никакой романтики, но так оно даже лучше. Карри честно себе призналась, что не готова к переменам в личной жизни.
Во второй половине дня и весь следующий день Карри присутствовала при оборудовании специальной сцены в большом зале. Монтажом руководил Герман – он давал указания рабочим, а Карри уточняла – как и что она хотела бы видеть на этой сцене. Главный элемент – крутящаяся тумба.
Потом появилась немолодая дама – Нина, представилась дизайнером интерьеров, сообщила Карри, что проходила стажировку в Италии, теперь ее задача – следить за домом Северина.
Так Карри узнала, как зовут хозяина.
Нина собиралась украсить сцену цветами и еще какими-то деталями – светильниками, гирляндами, небольшим фонтаном. Карри и с ней поделилась несколькими пожеланиями по устройству пространства.
…На следующий день Карри выступала на вечере при гостях. Репертуар в этот раз был строго согласован с Германом – сначала сыграть что-то очень легкое, ненавязчивое, чтобы не отвлекать гостей от беседы, особых чудес акробатики тоже не показывать, зато потом, под конец выступления, уже можно развернуться и вовсю удивлять публику.
Сцена благодаря ухищрениям Нины представляла собой вариант райского сада. Цветы, лианы, уютное мерцание светильников разных форм и размеров среди зелени; а украшал композицию водопад в каменном гроте. Поблескивала струящаяся вода, слышалось успокаивающее журчание…
Карри, в длинном полупрозрачном платье, напоминающем греческий хитон, перехваченном на талии широким поясом, с открытыми плечами, подобранными вверх волосами, полулежала на специальном изогнутом кресле в глубине сцены. Кого Карри сейчас изображала? Нимфу, дриаду, волшебницу… Словом, какое-то сказочное существо.
Полулежа в кресле, Карри играла на скрипке классику, не слишком «попсовую», но и не академически-сухую.
А тем временем в большом зале, украшенном цветами и светильниками, потихоньку собирались гости. Они лишь мельком бросали взгляд на сцену, где музицировала Карри, а затем погружались в оживленную беседу, чокались бокалами, смеялись, что-то бодро обсуждали с хозяином.
Северин.
Теперь это имя казалось Карри прекрасным и загадочным.
Северин сегодня опять