– Я о твоих делах ничего не знаю, Киса, – уверенно поднимаю на неё глаза и замечаю лёгкое удивление. – Мне жаль, правда. Но могу помочь разобраться. Я не буду против, если ты перережешь пару глоток тем, кто убил твою семью.
Судя по быстрому морганию Кисы, она не ожидала таких слов. Может, слёз или мольбу о пощаде. Но не такого. Совсем вышел из её образа «голубокрового толстячка».
К сожалению, логика женщин часто страдает. Это и происходит сейчас.
– Ненавижу!!! – визжит она и размахивается ногой, планируя сделать из меня такой же омлет, как и из Шмыга.
Но я этого ожидал, специально подставив «вкусную мишень». Даже мои толстые ноги в состоянии достаточно быстро сомкнуться, зажав ножку Кисы в «тиски». С кряхтением изворачиваюсь, надавливая ей под колено. Она теряет равновесие, вскидывает руки и падает.
Так, хватит играть в крутых парней. Сейчас она встанет и насадит меня на кол.
Ору, что есть сил:
– А-а-а-а, не убивай!!!
Киса успевает вскочить и выхватить кинжал, но мужики стремительны, когда дело касается денег. В одно мгновение они накидываются на неё.
– Драная во все щели дура! – скручивает ей за спину руки Стилет, вырывая кинжалы. – Сучка ненормальная!
Херус размахивается тыльной стороной ладони, чтобы вмазать ей пощёчину, но… Киса изворачивается, как настоящая, мать её, кошка. Опускает голову вниз так, что удар проходится выше и достаётся Стилету.
– Мать твою куриную, – орёт он. – Смотри куда граблями машешь! Девка, успокойся, пока я тебе пузо не вспорол и своих святых дел туда не наделал!
Едрить, что творится! Хаос! Анархия!
Киса брыкается так, что на меня уже никто не обращает внимания. Изворачивается, прыгает, кусается. Мужики пытаются её скрутить, но она юркая, как угорь. Умудряется выхватить кинжал и метнуть. Правда промахивается – далеко в сторону от меня. Но это не мешает мне перетрухать. Вот примерно в такие моменты моя жизнь когда-нибудь и оборвётся. Шальной стрелой или Кисой. Я, конечно, догадывался, что она истеричка, но чтобы настолько?! Вот поэтому я не очень люблю вести дела с женщинами. Они слишком непредсказуемые и эмоциональные.
Наконец, бой не на жизнь, а на смерть, между шестью мужиками и одной ненормальной, заканчивается. Киса без последствия не остаётся. По ней хорошенько прошлись дубинкой. Бровь разбита, порез на шее – видимо, кто-то приложил ей к глотке кинжал, но убивать не решился.
Ей связывают руки и ноги, усаживают у костра, подальше от меня и поближе к Стилету.
– Тупорылая баба! – беснуется он. – Не стоила бы ты троих моих увальней, давно бы пустил по кругу! Меня давно парни просят, дрянь такую, на место поставить! Срал я тебе на сиськи! На кой хер ты это делаешь, дура?! Он нам нужен! Нужен! Что тебе непонятно?! Вот получим за него серебро, тогда можешь делать че хочешь! Тьфу ты!
Стилет оборачивается на меня. Быстро опускаю голову.
– Ты живой там, сопляк? Стручок не отбило?
– Ж…