– Скорее всего, ты права, – кивнула тётя Генриетта. – Я уверена, что у них есть способ отслеживать появление осколков Сердца в нашем мире.
– А для чего они их собирают? Будут склеивать, чтобы снова соединить Восьмирье?
– Не знаю, Вика. Вообще, за осколками Сердца у нас охотятся многие. Раскольники – раз. Но они склеивать их точно не будут! И другим не дадут это сделать. Сопротивление – два. И вот эти, наоборот, очень хотят собрать осколки Сердца в одно целое, в надежде, что это воссоединит Восьмирье.
– Так у вас ещё и Сопротивление есть?
– А как же! – усмехнулась тётя Генриетта. – Если нет Сопротивления, значит, все всем довольны, а так не бывает. Но ребята из Сопротивления такие наивные и неумелые! Идеалисты, одним словом. С таким подходом, как у них, ничего не выйдет. Ну и наконец, есть и три – тайные констебли. Но если с раскольниками и Сопротивлением более или менее понятно, то насчёт констеблей никто точно не знает, для чего именно они ищут осколки. По идее, власти должны быть заинтересованы в воссоединении Восьмирья. Но тогда почему они не работают вместе с Сопротивлением? Ведь цель-то у них одна. А ещё ходят слухи, что Сердце Восьмирья даёт своему владельцу невероятное могущество. И это порождает другие слухи: будто констебли собирают осколки, чтобы склеить Сердце мира и отдать его правителям, а те оставят его себе, вместо того чтобы вернуть Восьмирью.
– Ну дела… – протянула Вика. – И кому же мне тогда отдать осколок? Точно не раскольникам. И наверное, не Сопротивлению, раз вы говорите, что на них полагаться нельзя. Остаются только констебли, но…
Вика вздохнула. Она с детства привыкла, что в случае серьёзных неприятностей нужно всегда просить о помощи полицию. А констебли – они здесь как раз вроде полицейских. Только уж очень ей не понравилось, как они действовали в Ово. Да и то, что они записали её маму в преступницы, тоже выставляло их не в лучшем свете. Наконец, если слухи о правителях правдивы и те собираются использовать Сердце Восьмирья в своих собственных целях, то отдавать осколок констеблям точно не стоит.
Ах, как бы Вике хотелось сейчас посоветоваться с мамой! Что же делать? Кому отдать осколок Сердца? А вдруг Вика не знает ещё чего-то очень важного? Вдруг мама хранила осколок не только потому, что пришлось бежать? Что, если у неё были ещё какие-то важные причины?
– Тётя! А может быть, вы возьмёте кулон себе? – осенило тут Вику.
Девочка почти мгновенно пожалела о своём предложении. Пусть это и был осколок Сердца Восьмирья, но для неё в первую очередь это мамина вещь, тоненькая ниточка, которая даже через миры словно связывала их. И сейчас, когда Вика застряла в чужом мире и очень тосковала по маме, эта связь стала особенно важна. Словом, расставаться с кулоном Вике на самом деле очень не хотелось, пусть даже обладание им и грозило серьёзными неприятностями.
Глаза тёти Генриетты загорелись, она дотронулась кончиками пальцев до кулона – и тут же отдёрнула руку, словно обожглась.
– Не