Взгляд упал на мягко мерцающую под лампами золотую чашу, диаметром не уступающую супнице моей бабушки. По краям отливали кровью четыре рубина в окружении более мелких драгоценных камней. На дне чаши были выгравированы символы, которые я бы назвала кельтскими. Судя по потертостям и царапинам на металле, ему исполнился не один век.
– Волшебная чаша друидов, – пояснил Костя. – Дарует обычной воде целебные свойства.
– Правда? – засомневалась я. – И давно вы проверяли ее действенность?
– А ты думаешь, твой прадед на одних только лекарствах или горном воздухе прожил больше сотни лет?
Ну да, ну да. Может, у него генетика была хорошая и он спортом занимался.
Я переместила взгляд.
На другом постаменте покоился меч. Клинок, украшенный вытравленными рунами, явно был все еще остер, но кожаная лента на рукояти почти истлела. В оружии я не разбиралась, поэтому даже не стала гадать, какой он эпохи – может, принадлежал викингам, а может, куртуазным рыцарям.
– Колада, знаменитый меч Сида Кампеадора, – снова прокомментировал вампир. – Подлинник. Настолько остер, что разрубает людей надвое без особых усилий[4].
Я не стала уточнять, проверяли ли его в действии. Отчего-то знать это совершенно не хотелось.
От третьего артефакта повеяло мрачностью. На нас пустыми глазницами взирал череп. Явно не простой – с серебряным ободом, инкрустированным драгоценными камнями.
– Череп одного из болгарских царей, – объяснил Костя. – Использовался в колдовских ритуалах.
Остальные «экспонаты» ничем не уступали этим трем. Чаши, диски с символами, оружие, статуэтки были собраны почти со всей Европы. Скандинавские руны, кельтские «плетенки», греческие и римские узоры, нечто, напоминающее реликварии с мощами католических святых, кое-где я заметила даже славянские мотивы. Некоторые предметы совсем не напоминали ценные, например видавшая виды деревянная ложка. Однако ее положили на такой же постамент, как и золотую чашу.
Костя проследил за моим взглядом.
– Эта ложка тоже не так проста, как кажется. Ей черпали воду из источника Мимира.
– Откуда?
– Из источника мудрости, из которого пил скандинавский бог Один. То место, где он потерял глаз. Не сказать, чтобы ложка обладала какими-то особыми волшебными свойствами – скорее, она ценна как память о былых временах.
– А-а, – протянула я, прикинувшись, что поняла, о чем речь.
Дальше, за постаментами, были установлены обычные стеллажи. На них, очевидно, хранились предметы попроще. Предназначение большинства представляло собой загадку – тут встречались и иглы, и трещотки, и даже свернутый персидский ковер.
Я замерла над последним, борясь с желанием развернуть его и вытряхнуть пыль.
– Дай угадаю – ковер-самолет?
Костя со всей серьезностью кивнул.
– Он самый. Хотя, если честно, этот экземпляр