«Три товарища» – так они называли себя, свою мини-команду, подражая ремарковской троице бывших фронтовиков первой мировой. С существенной разницей: ни на каком фронте никакой войны они не бывали и не собирались, учились в девятом классе заурядной средней школы, рома с коньяком и абсентом не пивали, а сходство им виделось в крепкой, бескорыстной мужской дружбе.
Славка первым прочёл книжку, посоветовал друзьям, они разделили его восторг и приняли описанное как пример настоящей жизни и настоящей дружбы. И следовали этому примеру, как могли. Конечно, таких отношений, как у тех немцев, между российскими пацанами сложиться не могло, но важен принцип – один за всех, все за одного. Не в устаревшем сказочно-мушкетёрском варианте, а в этом, тоже вечно пьяном, романтичном и в то же время более суровом, жизненном.
Делить роли, приравнивая каждого из мальчишек к конкретному персонажу, не пытались. И, наверное, правильно. Славик, естественно, не отказался бы играть Отто – самого сильного и решительного, к тому же любителя бокса, как и он сам. Одновременно его привлекал и романтичный разгильдяй Ленц, и удостоенный любви красавицы Роберт. У последнего смущал жуткий алкоголизм, странно сочетавшийся с фантастической толерантностью к спиртному – та, напротив, привлекала. Саня относился к героям-антифашистам аналогично, а скрытный Генка – чёрт его знает как.
Пожалуй, роль Отто Кестера Генке подошла бы больше. Ведь это он серьёзнее всех увлекался техникой, с его подачи мужская половина класса поголовно записалась в мотоклуб. Ездить на двухколёсных тарахтелках научились все, но лучше всех – он, Муха. Свой мопед, в отличие от более обеспеченных друзей, ему не светил, поэтому и забросил моторные занятия первым тоже Муха. И покуривать втихаря первым начал он, и на гитаре играть. И здесь общие поначалу интересы вскоре разошлись – Славка предпочитал классический рок, Саня – металлику, Генка – бардов, особо выделяя архаичного Высоцкого: «Друг, оставь покурить…» Да, ему следовало стать вожаком. Мешала лень и ещё кое-что – в отличие от товарищей, Муханов рос без отца, а это обязывает.
В общем, немчуре́ подражали не шибко и обходились без детализации. К тому же на смену устаревшим кумирам вскоре подоспели другие, а вот коллективное прозвище – осталось. Осталось и их товарищество, и взаимовыручка, и бескорыстная готовность мчаться по зову друга за тридевять земель. Так они и оказались там, на горном озерце – по зову Сашки Бугри́ма, получившего приглашение от дядьки с края света.
2012
Ошский горец, урождённый туляк, жил в нынешнем Кыргызстане практически всю жизнь. Остался в солнечной Советской Киргизии после демобилизации из рядов несокрушимой и легендарной, женился, обзавёлся детишками, зачинал там в перестроечные годы комсомольско-коммерческую деятельность и преуспел. Словно предвидя грядущие погромы и гонения, принял мусульманство, сменил имя, став своим среди чужих.