– Иди за формой, – объяснил мне Джаспер. – Я свою уже получил. Смотри-ка…
Он указал подбородком на шкаф, я отодвинула одну дверцу и заглянула. Там на вешалках висели два новехоньких форменных костюма: один черный, парадный, с серебряными пуговицами и нашивками на плечах – одна тонкая металлическая полоска – отличительный знак юнги; и один серый, рабочий: широкие штаны и короткая блуза. Джаспер даже не потрудился снять с них защитную пленку.
– Здорово! – не смогла скрыть я своего искреннего восхищения. Это было похоже на сон наяву.
– Еще бы, – гордо сказал сосед. – Беги скорее.
Робот повел меня на склад, который находился ниже, на техническом этаже.
Измученный, в капельках пота, кладовщик что-то вводил в компьютер, тыкая одним пальцем по клавиатуре, и сердито ворчал под нос:
– Нашел работенку! Так ее растак!
Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял незнакомый парнишка и терпеливо ожидал своей участи.
– Давай, – сурово сказал ему дядька кладовщик и протянул руку.
Парнишка протянул ему лист аккредитации.
– Иди, обмеряйся, – кладовщик кивнул в сторону маленькой кабины.
Тот зашел, через минуту вышел, и тут же пневмопочта выплюнула на стол кладовщика два пакета. С тоской я увидела сквозь прозрачную оболочку офицерские нашивки.
– Благодарю, – пробормотал офицерик немного смущенно.
– Иди, иди, – отмахнулся суровый дядька.
Меня ожидала такая же процедура. В кабинке мне посветили зачем-то в глаза, тонкие прутики обвили мои руки, ноги, грудную клетку и бедра. Когда я вышла, форма лежала уже на столе.
– Нестандартные пропорции, – сказал кладовщик и неприветливо взглянул на меня. – Этот комплект чудом обнаружился на складе.
Я-то знала, в чем истинная причина, но я, конечно, промолчала.
Не успела я вернуться в свою каюту, как по браслету-коммуникатору прозвучал сигнал к завтраку.
Джаспер тут же подпрыгнул и оказался за дверью раньше меня. Я безрадостно поплелась следом. Попутчик же мой болтал без умолку. Через минуту я уже была посвящена в тайны его родословной и знала всех его бесчисленных родственников по именам. Джаспер был восьмым ребенком в семье, самым младшим.
– Думаешь, легко прокормить такую ораву, – доверительно сообщил он мне. – Я вот и решил матери хоть как-то помочь. А что, деньги неплохие.
– И не боишься?
– Ерунда! – отмахнулся он. – Жить вообще вредно, от этого умирают.
Мне осталось только удивляться его бесконечной жизнерадостности.
Общая столовая находилась на палубе А. Все