– Консьерж? – спросил он.
– Ага, а вы кто? – поинтересовался я.
Мужчина показал мне красное удостоверение с надписью: «Следственный комитет».
– Понятно, – сказал я. – Что-то случилось?
– Ты ночью ничего не слышал?
– Вроде нет, а что?
– Пойдём, посмотришь.
Только светало. Следователь повёл меня через двор к месту, где догнивали машины. Рядом стоял белый УАЗ с полицейской мигалкой. Под ногами хрустел лёд. Я предчувствовал, что сейчас увижу что-то страшное. И оказался прав! За старенькой «шестёркой» лежал безногий мертвец. По виду нищий. Кто-то отрезал ему ноги вместе с брюками.
– Господи! – я отвернулся и зажал рот ладонью.
– Ещё один висяк на Тенистой будет, – сказал следователь.
А другой полицейский крикнул ему из машины:
– Не будет, Николаич! Успокойся. Этот жмур просто замёрз. Ноги ему уже потом отпилили. Там видно, что резали мороженное мясо.
– И кому ноги бомжа понадобились? – спросил следователь.
– Это ты выясняй! – ответил его коллега.
– Кажется, знаю кому! – сказал я, откашлявшись, и повёл тех ребят в свой дом, к четвёртой комнате.
Там оказалось не заперто. Двое полицейских ворвались внутрь, я прошёл за ними. Бабка лежала на полу. Одетая в кофту и свою длинную юбку. В комнате был погром, будто кто-то подрался. В углу лежал надорванный чёрный мешок, из которого торчали грязные человеческие ноги.
– Вставай, мать! Разговаривать будем, – сказал следователь.
– Не могу! – еле просипела старуха. – Дед мой умер.
И вдруг я заметил, что на ней нет обуви, а из-под юбки торчат не голые стопы, а ладони с длинными пальцами.
Пожилая женщина подняла юбку и сказала:
– Вот!
Перед нами открылись руки, плечи и голова безобразного старика. Он был нижней частью её тела. Дед и бабка оказались сросшимися, будто кукла-перевёртыш. Вот почему у них были такие странные походки – они ходили на руках друг друга!
Меня бросило в жар и перехватило дыхание.
– Отрежьте его от меня и пришейте ноги! – требовательным голосом сказала бабка.
На шее старика остались багровые синяки, явно от пальцев. Она задушила того, с кем делила тело.
– Я нашла себе ноги… Понял, старый чёрт? – голос женщины постепенно угасал. – У меня будут ноги…
Бабка закрыла глаза и перестала дышать. Теперь близнецы были оба мертвы. Мне вдруг захотелось проснуться в своей консьержной комнате и обрадоваться тому, что это был кошмар. Но я не просыпался.
– Ненавижу эту дыру! – пробурчал следователь и указал на сдвоенный труп. – Если здесь что-то случается, то всегда вот такое!
Я не знал, что ответить. А он посмотрел на меня пронзительным взглядом и сказал:
– Ну что стоишь, консьерж? Вызывай труповозку!
Я стал ещё внимательнее вглядываться