Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности. Наталия Лебина

Это сугубо русское существительное. В иных языках у него нет аналога. «Хрущевка» вращается в многообразных лингвистических средах вполне самостоятельно, без перевода, и выглядит в латинской транскрипции следующим образом: «Khrushchyovka». Ее можно причислить к так называемым русизмам, наряду со «спутником» и «перестройкой». Правда, эти слова существовали в русской речи и до революции 1917 года. Они легко переводятся на другие языки. «Спутник» в англоязычном варианте – это companion или satellite, а перестройка – restructuring. Одновременно без перевода, с сохранением своего русского звучания в латинской транскрипции обе эти лексемы превратились в советизмы, вошедшие в мировое языковое пространство. Точно известны годы их рождения. «Спутник» появился в иностранных языках в 1957 году, когда СССР приступил к активному освоению космоса, а «перестройка» – в 1985 году, ознаменовав начало слома советской политической и экономической системы.

      С «хрущевкой» все несколько сложнее. Очевидно пока лишь одно: такого слова не существовало в досоветском русском языке. Знаменитый лингвист Владимир Даль вообще не зафиксировал каких-либо понятий с корнем «хрущ». Во всех советских изданиях «Толкового словаря русского языка» под редакцией Дмитрия Ушакова фигурируют лишь «хрущ» и «хрущик» – названия жуков. Нет упоминаний о «хрущевке» и в словарях, выходивших до начала 1990-х годов под редакцией Сергея Ожегова, соавтора и преемника Ушакова, и в «Словаре русского языка», выпущенном Академией наук СССР незадолго до перестройки (см.: Источники и литература).

      Не дали результатов и поиски ответа на вопрос о времени появления слова «хрущевка» в специализированной лингвистической литературе. С начала 1970-х годов в СССР периодически выпускались издания, посвященные языковым новациям в контексте советского времени. Первым таким опытом можно считать подготовленное Ленинградским институтом языкознания издание «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов». Его с определенной долей условности можно назвать «глоссарием эпохи оттепели», прочно связанной с именем Никиты Хрущева. На уровне «устной памяти» это время ассоциируется с хлесткими «хрущевизмами»: «кузькина мать», «пидарасы проклятые», «мы вас закопаем» и др. Неудивительно, что советский фольклор наградил лидера десталинизации званием «самого многоречивого премьера в Европе», а также прозвищем «трепло кукурузное». В числе причин снятия Хрущева осенью 1964 года со всех постов острословы 1960-х годов называли такие болезни, как «словесный понос и недержание речи». А знаменитое «армянское радио» – устойчивый конструкт системы советской неофициальной сатиры – на вопрос «Возможно ли в газету завернуть слона?» отвечало: «Да, если в ней напечатана речь Хрущева». Но, как показал словарь-справочник, изданный в 1971 году, хрущевский сленг – лишь малая толика лексикона 1960-х годов. Ленинградские лингвисты составили свой словарь из лексических единиц, встречавшихся на страницах советских газет, звучавших в текстах радио-