Анна фыркнула. Задрала нос, сразу же сделавшись совершенно очаровательной.
– А как вы на службу собираетесь ходить? – спросила она, не скрывая своего презрения.
– Да вот я и думаю… – вздохнул Дерек. – Вам нужна защита, а я пока не знаю, как все устроить.
– Сюда никто не придет, – сказала Анна. – Тут сугробы по колено по всей улице.
Дерек усмехнулся. Сугробы были не то что по колено – по развилку, и сейчас снег старательно заметал их с Анной следы.
– Я оставлю вам защитный артефакт, – сказал он и полез в свой рюкзак. Походный мешочек с серебряными пластинками сам скользнул в ладонь, и Дерек уловил гудение и вибрацию: все артефакты были заряжены и готовы к работе. Он растянул тесемки, извлек одну из пластинок и, протянув Анне, показал: – Если что, жмите на этот завиток. Нападающего отбросит.
Анна понимающе кивнула, спрятала артефакт в кармашек платья и вздохнула:
– Жаль, у меня сегодня его не было… Слушайте, вы собираетесь в театр в таком виде?
Сказано было так, что Дерек сразу же ощутил себя нищим, который вознамерился войти во дворец в грязных калошах. Анна смотрела вроде бы без презрения, но сразу же становилось ясно: Дерек до нее не дотягивает и никогда не дотянет.
Он о многом хотел рассказать – это был неожиданный и резкий душевный порыв. О том, как рано осиротел и провел детство в столичных трущобах и подвалах и с тех пор страшно боится и подвалов, и погребов. О том, как опекуны отправили его работать на фабрику, где производили гуталин и били в голову, если не получалось сделать дневную норму – когда девятилетний Дерек узнал, что его первый заработок пустили на платье для родной дочери, то упал в обморок. О том, как сбежал от опекунов и несколько лет провел в инквизиционном общежитии – скверном месте с тараканами, дешевой выпивкой и драками. Впрочем, Анне об этом незачем знать. Возможно, она ничего плохого и не имела в виду.
– А что со мной не так? – ответил Дерек вопросом на вопрос. Анна улыбнулась и, сунув руку в свою сумку, извлекла расческу и какой-то флакон с розовой жидкостью.
– Переоденьтесь в приличное, – приказала она. – И я вас причешу по-человечески.
Дерек усмехнулся – надо же, причешет. По-человечески. Ему страшно захотелось щелкнуть Анну по носу – просто ради того, чтобы она этот нос не задирала. Не то место, не то время и не те обстоятельства. Он достал из рюкзака чистую рубашку и принялся расстегивать пуговицы – на щеках Анны сразу же появился румянец, и Дерек подумал: к чему так краснеть, ведь не невинная девица!
– Может, вы все-таки выйдете? – ледяным тоном спросила Анна. Дерек пожал плечами – снял одну рубашку, надел другую, накрахмаленную, без единой складки.
– Зачем? Вы уже рассмотрели все мои достоинства, когда я был в гостях у прелестной Дженни, – ответил он. – А в других комнатах слишком много магии Кастерли. Не хочу обгореть.
Румянец Анны сделался еще гуще.
– А