Да упокоит Богиня её душу.
До сих пор удивительно, на что готовы пойти эти жрицы ради своих сомнительных предсказаний, ради голоса Морока, звучавшего в их умах.
Лунные камни, опалённые магией огнецвета29, чудодейственные нити и моё бесконечное желание добыть ключ – я собрал всё, что мне велела одна из провидиц – всевидящая норна Скульд.
Однако, как и прежде, мои попытки оборвались на корню. Вместо заветного артефакта я получил строптивую девицу, полную своенравия и загадочной силы, спрятанной в глубинах её существа. Мой близкий друг, в свою очередь, упорно отказывался вытащить из неё правду.
Лучи солнца незаметно проникали сквозь занавеси и беспощадно слепили глаза, словно насмехаясь над моим негодованием. Куда бы я ни отворачивался, они тянулись следом, вероятно, намереваясь доконать меня. Гнев смешался с отчаянием, топя в своих едких водах. Десятилетиями я охотился за ключом, обшарил почти каждый континент вдоль и поперёк, но в самый последний момент, когда победа была так близка, он ускользнул от меня.
Жестокое бессилие терзало меня изнутри, разрывая на части.
Я перевернулся на спину, мрачно уставившись в потолок. В соседней комнате похрапывал Сигурд. Его заботило так мало, что временами я даже завидовал ему.
Девица осталась в общем зале, а на улице премерзко чирикали птички, хотелось вырвать их клювы и засунуть в…
С другой стороны, а что я, собственно, ожидал? Один изгнал меня, выставил мерзавцем. Но ему оказалось этого мало. Пятьдесят лет он портил мою жизнь, то и дело вставляя палки в колёса.
Суртов старик!
Он боялся меня, и не зря. Я сделал достаточно, чтобы превратить его бесцельное существование в одну огромную муспельхеймскую пустыню. Беспощадную и жестокую.
Один уничтожил меня уже очень давно, оставив лишь ненависть, за что расплатился глазом. За что платит до сих пор.
От рвущейся злобы сердце стучало быстрее, а в жилах вскипала кровь. Глупый старик! Мы ведь могли быть союзниками! Но нет, нынче он – Верховный Даарии, а я – предатель, убийца и лжец. Изменник.
Пустота объявилась вновь, на сей раз приняв облик тупой боли под рёбрами. Я гнал мысли прочь, но эта рана, кровоточащая и незаживающая, выжигала моё нутро.
Неожиданная мысль пронзила мою голову как вспышка.
Что, если ключ у девицы? Она каким-то образом связана с ним, в этом не оставалось ни единого сомнения.
Кровь пульсировала в висках, делая голову тяжёлой и болезненной. Рот пересох. Осушить бы добрую чарку мёда. Лучше не одну.
Я покосился на дверь и не двинулся с места. Подтянул на себя одну из шкур, валявшихся на полу, и устроился поудобнее. Я не собирался плестись в общий зал даже ради терпкого мёда, ведь там спала девица, которую я желал видеть в самую последнюю очередь.
Решил продолжить размышления в надежде, что со временем всё же удастся наконец-то уснуть. Предстоял долгий путь, требующий сил, которых у меня